Избранные письма. 1854-1891
Шрифт:
Простите мне, Ваше Превосходительство, мне, полумонаху, полуконсулу эти cris de l'ame! [126]
С глубочайшим почтением имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейший слуга
К. Леонтьев.
37. ГРАФУ Н. П. ИГНАТЬЕВУ. Август 1872 г., Афон
Милостивый государь Николай Павлович,
Я имел честь получить предписание Вашего Превосходительства от 15 августа за № 843.
Из частных моих писем Вам уже известно, что самое здоровье мое (как я этим летом убедился окончательно) требует отъезда в Россию, поэтому я и без того долго бы не мог замедлить на Святой Горе. Теперь же я, конечно, употреблю все мои усилия для скорейшего исполнения воли императорского посольства; но при всем этом я осмеливаюсь просить, чтобы и Ваше Превосходительство благоволили войти в мое положение.
126
Крики
Во 1-х, во время летних жаров и после неудачного моего путешествия сухим путем в Константинополь здоровье мое ухудшилось и только теперь начало слегка улучшаться. Дальнее путешествие в настоящее еще жаркое время для меня решительно невозможно. К тому же, ко всему прочему, предстоящему мне, — в Одессе, Москве и Петербурге свирепствует холера, а я (как, может быть, Вы изволили слышать) страдаю и крайним малокровием, и совершенным расстройством пищеварения.
При таких условиях ехать сейчас же было бы безумием.
До получения Вашего предписания я думал выехать в конце сентября или начале октября. Теперь я употреблю все усилия мои собраться в путь не позднее 10-го или 15-го сентября, когда время будет прохладнее.
Что касается до греков и до их клевет, то две-три недели больше или меньше, конечно, не ухудшат и не улучшат их политических о нас мнений, и я уверен, что начальство не захочет никогда в угоду им подвергать страданиям и без того изможденного и измученного человека.
Они преследуют теперь своими криками всех русских без различия, и Ваше Превосходительство, если угодно, можете узнать из частного моего письма г-ну Ону, каким гонениям подвергаются даже беззащитные русские монахини в [нрзб.]. И этим бедным и полуграмотным женщинам приписывают панславистические цели. Греческий гнев не утолится, если и я буду принесен им в жертву.
Вашему Превосходительству известно также из последних писем моих, что я на службу консулом возвратиться теперь не в силах и намереваюсь просить высшее начальство удостоить меня отставки с какой-нибудь соразмерной пенсией. Поэтому императорское посольство лучше всего в состоянии определить, на каком положении мне ехать в Россию и продлить ли мне отпуск до разрешения вопроса об отставке или принять иные меры, сообразные с законами и с моим положением. Насчет этого я буду ожидать предписаний.
Наконец, я должен еще сознаться, что именно в настоящую минуту достаточных средств для скорого предприятия
столь дальнего пути (у меня нет. — Д. С.). Я мог бы, может быть, получить порядочную сумму от г-на Каткова, но по болезни моей не могу ручаться ни за срочность окончания работы, ни его высылки на Афон и боюсь, как бы, дожидаясь от него денег до октября (как я думал сначала), не возбудить неудовольствия Вашего.
Поэтому и позволяю себе просить почтительнейше о выдаче мне хотя бы взаимообраэно (если иначе нельзя) около ста турецких лир из каких-либо сумм, имеющихся в Посольстве, для того, чтобы я скорее мог удовлетворить выраженным в предписании Вашем требованиям.
Публикуется по автографу (ГМЛ).
38. К. А. ГУБАСТОВУ. 16 января 1873 г., Салоники [127]
Нет! Видно, еще искра прежнего сочувствия есть в наших сердцах! Только что я написал Вам, как получил Ваше милое и менее обычного казенное письмо.
Не могу понять чувств, обуревающих П-ва [128] , и потому, при всей искренней моей к нему приязни, как-то не могу его жалеть душевно. Вообще, я этим бракам, от которых много ждут, не сочувствую. Брак есть разделение труда, тяжкий долг, святой и неизбежный, но тяжелый, налагаемый обществом, как подати, работа, война и пр. Работа и война имеют свои поэтические и сладкие минуты, ими можно восхищаться, но надо помнить, что одна большею частью нестерпимо скучна, а другая очень опасна и тяжела. Отчего же на брак не хотят смотреть как на общественное тягло, которое иногда не лишено поэзии, но от войны и тяжелой работы отличается тем, что война опасна, но не скучна, а работа большею частью скучна, но не опасна физически? Брак же для женщины опасен физически, а для мужчины — скучен большею частью крайне. Я согласен с тем французом, который сказал: L’amour n’a rien a faire avec les devoirs penibles et severes du mariage [129] .
127
Впервые опубликовано в кн.: Памяти К. Н. Леонтьева, СПб, 1911. С. 212, 213.
Салоники — крупный портовый город в Греции на берегу Эгейского моря.
128
П-в — неустановленное лицо.
129
Нет ничего общего между любовью и тягостными и жестокими обязанностями брака (фр.).
Если я ни разу не каялся, что женился, и если моя брачная жизнь дала мне много хороших минут, то это оттого, что я шел в церковь без очарования. и кроме худа для себя от брака ничего не ждал и все мало-мальски хорошее
Ну, обнимаю Вас тысячу раз.
Ваш когда-то Л(еонтьев).
39. К. Н. БЕСТУЖЕВУ-РЮМИНУ. 22 марта 1873 г., Константинополь
Милейший друг Константин Николаевич, здравствуйте!
Я жив и даже как будто здоров, чего и Вам желаю (несмотря на то, что Вы своей «Истории» мне все-таки не прислали).
Ради Бога прошу и умоляю Вас, перешлите немедля и бережно «Генерала Матвеева» в редакцию «Русского вестника» прямо на имя Павла Михайловича Леонтьева [130] . Непременно на его имя. Не погубите меня какой-нибудь медлительностью или небрежностью. Помните, друг мой:
130
Публикуется по автографу (ИРЛИ).
Павел Михайлович Леонтьев (1822–1874) — известный филолог и педагог. Занимал кафедру римской словесности в Московском университете. Активно участвовал в «Русском вестнике» с самого его основания. Был соиздателем «Московских ведомостей», где опубликовал огромное количество передовых статей, преимущественно по преобразованию учебной системы. Леонтьев видел спасение от «язвы материализма» исключительно в изучении древних классиков и немало способствовал гимназической реформе 1871 г.
1) что у меня другой рукописи нет и 2) что теперь для меня литература есть хлеб, ибо службу я оставил. По правде сказать, ужасно я боюсь за эту рукопись, чтобы она не пропала. Считая по 100 рублей за лист, это ведь, может быть, больше 1000 рублей.
Не говоря уже о нравственной потере и так далее.
Пощадите же! Уж я знаю, как русские друзья способны вредить любя… Отчего?.. Кто знает?
Великая нация! Ей все нипочем! Что ни день, то великое произведение мысли и поэзии… Можно поэтому второстепенные вещи терять, бросать, не печатать и т. д.
Ну, обнимаю Вас. Читали ли мои статьи о панславизме в «Русском вестнике»? [131] Нравятся или нет?
Ваш забытый Вами друг К. Леонтьев.
40. Е.А.ОНУ. Март 1873 г., о. Халки [132]
(…) А я тружусь; теперь мне надобно спешить: других средств к жизни нет теперь, кроме пера! Может быть, это принуждение и к лучшему: заставит по нужде больше сделать.
Я нанял себе целый отдельный домик, очень чистый и какой-то провинциально наивный, a la Turca [133] ; он высоко на горе, почти совсем особо, и я доволен им; нанял на год за 40 лир: так выгоднее и покойнее. Вот не найдется ли у Вас какой-нибудь мебели лишней дать мне на время, потому что сначала мне очень трудно будет устроиться. Ведь, переезжая в Буюк-Дере, Вы оставите что-нибудь в Пере? [134] Я постепенно сам все заведу, но именно в начале моего переселения (15–16 сентября) из гостиницы беспорядок и пустота в доме могут отозваться очень невыгодно на моих занятиях. Теперь спех, благо здоровье лучше, дом есть, Вестник [135] на все соглашается, и государственные люди даже наши, при всей их недогадливости начинают принимать меня за Кумани. Вот до глухого вести дошли!.. Т. е. до Стремоухова!.. [136] Бог знает, что эти люди думают!
131
…мои статьи о панславизме… — статьи о греко-болгарской религиозной распре, в которой Леонтьев склонялся на сторону греков: «Панславизм и греки» (Русский вестник. 1873. Кн.2) и «Панславизм на Афоне» («Русский вестник». 1873. Ки. 4). Обе статьи подписаны псевдонимом Константинов.
132
Впервые опубликовано в книге: Архимандрит Киприан. Из неизданных писем Константина Леонтьева. Париж, 1959, 14, 15.
о. Халки — остров в окрестностях Константинополя.
133
На турецкий манер (фр.).
134
Пера — европейская часть Константинополя.
135
Вестник — журнал «Русский вестник», где печатались произведения Леонтьева.
136
Петр Николаевич Стремоухов(?-1885) — дипломат, директор Азиатского департамента министерства иностранных дел. По его протекции Леонтьев (через своего брата В. Н. Леонтьева) был принят на дипломатическую службу.