Избранные письма. Том 2

Немирович-Данченко Владимир Иванович

Если данные внешние хорошие, чувствуется темперамент, заразительность (драматическая или комическая) и есть большое стремление, то полезная актриса всегда может выработаться…

А лучше это, чем химик или инженер, — сказать трудно.

А где неподалеку от Вас есть техникум театра?.. Там могли бы сделать испытание.

Всего лучшего!

Вл. Немирович-Данченко

551. С. М. Михоэлсу[1133]

15 марта 1940 г. Москва

15 марта 1940

Дорогой Соломон Михайлович!

Сердечно поздравляю Вас с днем Вашего 50-тилетия, — с днем, когда очень многие непременно выразят Вам то особенное отношение, которое Вы к себе вызываете. Не знаю, из каких

Ваших личных качеств исходит преимущественно это отношение. То ли от Вашего артистического таланта — яркого, горячего, так широко развившегося и в национально-бытовом и в мировом репертуаре; то ли оттого, что у Вас благородное, острое отношение к общественности, а стало быть, ко всем нам; то ли от общего обаяния Вашей личности. Знаю только, что Вы — общий любимец, высоко ценимый актерами и зрителями, что от Вас еще многого мы ждем в нашем искусстве. И потому в день Вашего рождения от души желаю Вам надолго {486} сохранить здоровье, вдохновение, силу глубоких человеческих и артистических чувств.

Вл. Немирович-Данченко

552. Б. Н. Ливанову[1134]

Между 18 и 22 апреля 1940 г. Москва

Новая, особенно для меня драгоценная, черта на репетиции 17-го:

Нет! Ливанов может, как художник, стать выше снобизма! Художник охватит его не только внешними красками, но и чувством гармонии. Он сумеет побороть какие-то, почти несознаваемые, стремления поддаться соблазну, на который тянет его легковесная слава, он поймет не только умом, но и всем своим артистическим аппаратом красоту, которая тем глубже, тем долговечнее, тем сильнее внедряется в память зрителя, чем она менее осязательна, менее поддается легкому анализу и на минуты менее эффектна.

Это не значит, что надо отказываться от яркости замысла и яркости выражения. Все остается в силе. Но вот Ливанов показывает, что он чувствует, где эта грань между истинной красотой и поддельной, грань едва уловимая, но такая важная!

Я был обрадован на всем спектакле[1135].

Вл. Немирович-Данченко

553. В. А. Орлову[1136]

Между 18 и 22 апреля 1940 г. Москва

Замечаний по генеральной 17-го никаких. Весь путь Ваш правилен и, как видите, ведет к хорошему[1137].

Когда волнуетесь, — как при первом выходе, — еще попадаете на внешние, личные, штампики (руки по швам, ноги расставлены) и не схватываете того рисунка, который так хорошо вырастает в 3-м, особенно в 4-м действиях.

{487} Но скоро успокоится и все будет отлично.

Во 2-м действии, пока Ольга говорит: «Голова болит, Андрей проиграл…» и т. д., не находите спокойного самочувствия, сидеть Вам было покойнее. А Вы не торопите свое физическое самочувствие, расхаживайте себе…[1138]

Вл. Немирович-Данченко

554. Из письма О. С. Бокшанской[1139]

Конец апреля – начало мая 1940 г. Москва

Дорогая Ольга Сергеевна!

Павел Александрович[1140] пишет в статье «Новое в “Трех сестрах”»: «… внутри театра кипит неустанная и страстная серьезная работа…» Дальше: «… эти спектакли были отданы той огромной цели, к которой стремится коллектив театра…» и, наконец: «… и которой особенно упорно добивается Вл. И. Н.-Д.»…

«Соединение поэтической простоты с глубокой психологической и социальной правдой».

Я думаю, что мне было бы очень полезно узнать от Павла Александровича, в каких постановках, или в каких репетициях, или хотя бы по каким беседам он усмотрел эту «страстную, кипучую работу» «коллектива» театра?..

… Эти комплименты по адресу коллектива вводят в заблуждение

самый коллектив. Он может думать (да и думает!), что он все при этом необходимое постиг; что он крепок на этом пути; что он по всем постановкам проявляет именно эту устремленность к соединению поэтической простоты с жизненной и социальной правдой. И, добиваясь мастерства в «правденке», будет все так же пренебрегать и стилем автора, и напряжением фантазии для создания образа, и даже просто необходимостью думать об образе и — тем менее — об укрупнении и обобщенности его. И т. д., и т. д., что так игнорируется нашими преподавателями и куце воспринятой «системой». До какой степени единичны, не глубоки, и особенно не освоены мои принципы в самом коллективе, легко увидеть из того, {488} что при каждой новой постановке актеры выслушивают от меня эти принципы как нечто новое. Каждый раз как новое! Так глубоко внедрилось в искусство МХАТа бес-стильное и безобразное направление работы И если бы Марков свои великолепные мысли и слова этой статьи направил в сторону убеждения коллектива, что вот еще доказательство (как во «Врагах») торжества такого-то и такого-то направления в искусстве и что коллектив должен сделать из этого «оргвыводы», — словом, если бы Павел Александрович, так сказать, призывал коллектив поверить и страстно работать, а не комплиментил, что он уже давно верит и работает, — то вопрос ставился бы правильно[1141].

Вот!

В. Немирович-Данченко

555. В редакцию газеты «Горьковец»[1142]

11 мая 1940 г. Москва

11 мая 1940 года

Благодарю редакцию нашей газеты за номер, посвященный «Трем сестрам»[1143]. Искренне, с любовью составленный, с вниманием и со вкусом изданный, этот номер я сохраню как одну из ценных наград за мою преданность театральному искусству.

Письмо ко мне участников спектакля не только наполнило меня огромным удовлетворением, но даже оттеснило во мне горечь нескольких предыдущих неудач. На этот раз все участники спектакля — и артисты, и режиссеры, и художники — оказывали мне самое широкое и полное доверие; так что если бы нас постигла неудача или даже полуудача, то всю вину я должен был бы принять на себя. И на этот раз нам удалось ярко засвидетельствовать глубокий успех нашего искусства за годы Советской власти.

Письма комитета комсомола и партбюро, помимо того, что они ценны своей необычностью, что такие признания не раздаются направо-налево, — они имеют огромное значение[1144]: если бы спектакль не был принят молодежью или не был признан {489} социально-современным, я считал бы его безнадежно провалившимся.

Вл. Немирович-Данченко

556. Из письма Е. Е. Лигской[1145]

14 июня 1940 г. Барвиха

14/VI

… Насчет «только солнечного лета» для меня Вы правы. На каждом шагу: вот солнце, тепло, тихо (т. е. без ветра) — и я полон той жизнелюбви, при которой даже грустные мысли или печальные выводы не понижают самочувствия. И наоборот: зябко, ветер, — и опять охватывает скука. …

557. Из письма Е. Е. Лигской[1146]

24 июня 1940 г. Барвиха

24/VI

Вы спрашиваете о моих «дальнейших планах». То есть: июль — Киев или дача? А и сам до сих пор не знаю! Дача — Бокшанская, Орловская, диктовать…[1147] Иногда это мне улыбается, диктовать не определенно — книгу, такую или сякую, а что взбредет сегодня на ум, куски, отрывки, клочки — или воспоминаний, или советов, или теоретических, педагогических заметок… А иногда охватывает желание города, людей, театра… Кажется, я уже как-то говорил Вам, что, проверяя свою жизнь, я нашел, что никогда, никогда, ни на один день не скучал только около театра. Во всякой другой обстановке мог тосковать, скучать, а если около меня театр или театральные, то я не скучал. …