Избранные произведения. Т. I. Стихи, повести, рассказы, воспоминания
Шрифт:
«Что ж! — подумала она. — Оказывается, не так уж плохо быть сухою веткой».
Потом наступила оттепель. На ветке повисли капли. Они переливались, блестели, падали одна за другой, и ветка всякий раз приподнималась и вздрагивала. Словно живая. И снова снег. И снова мороз. Долгая была зима. Но вот поглядела ветка вверх: небо теплое, голубое. Поглядела вниз: под деревьями черные круги.
Растаял снег. Появились откуда ни возьмись прошлогодние листья и давай носиться по лесу. Видно, решили, что опять их время
Ветер утих, и они угомонились. Но заметила ветка, что они и без ветра шуршат потихонечку. Это из-под них травинки вылезают.
Травинки вылезали поодиночке, а листва на дереве распустилась вся сразу. Проснулись ветки-соседки и удивились:
— Ишь ты! Хворостина-то за зиму не сломалась. Видать, крепкая.
Услышала это ветка и загрустила:
— Значит, я и вправду хворостина. Значит, ничего у меня не получится. Хоть бы срубил меня человек, бросил бы в костер…
И она представила себе, как загорится костер, как вспыхнут на ней языки огня, словно большие красные листья. От этого ей стало тепло и немножко больно.
Тут на нее сел дятел:
— Привет-привет! Как здоровье? Не беспокоят ли жучки-короеды?
— Дятел, дятел… — вздохнула ветка. — Опять ты все перепутал — сухую ветку за живую принял.
— Какая же ты сухая? — удивился дятел. — Ты просто разоспалась. Другие вовсю зеленеют, а у тебя только-только почки раскрылись. Кстати, куда девалась хворостина, которая тут торчала?
— Так это же была я! — обрадовалась ветка.
— Перестань говорить глупости! — сказал дятел. — То была абсолютно сухая ветка. Чего-чего, а живую ветку от сухой уж как-нибудь отличу. Я же все-таки головой работаю.
1964
РЕЧКА СКНИЖКА
Что за странное шествие движется по лугам и огородам, даже не глядя на стог сена, на грядки с капустой и репой, на корову с теленком?
Это огромные серебристые ивы, важные, невозмутимые, встали парами, взялись за руки, наклонились друг к дружке, чтобы удобнее было шептаться, и, сворачивая то вправо, то влево, а то и назад, медленно, неохотно бредут туда, где течет большая светлая Ока.
Подойди к ним. Раздвинь палкой высокую крапиву. Только, пожалуйста, не задень при этом ежевики и смородины. И если ни крапива, ни даже вкусные ягоды тебя не задержат, то ты увидишь под тяжелым навесом ветвей маленькую речку Скнижку. Даже днем бежит она в полумраке, и ее вода кажется не прозрачной, а какой-то черно-зеленой.
Ивы дрожат над ней каждым листочком. Чтобы солнце ее не пекло, чтобы ветер ее не морщил (ей так вредно волноваться!), чтоб корова ее не выпила, а теленок не замутил, чтоб укрыть ее от дурного глаза. А так как неизвестно, чей дурной, а чей хороший, то на всякий случай ее прячут от любого глаза.
Так до самого устья (спасибо вам,
А заботливые ивы нарочно сворачивают то туда, то сюда, чтобы дорога была длиннее, чтобы не скоро добежала Скнижка до Оки, чтобы долго она не увидела широкого мира.
— Ах, ах, она еще совсем дитя, ей рано, рано… — шепчут ивы, все теснее сплетаясь над ней, все ниже склоняясь к черно-зеленой воде и гладя ее своими ветками.
А речка бежит и бежит. Ее не удержишь даже лаской.
1960
МАТЬ-И-МАЧЕХА
Этот яркий желтый цветок на светлом мохнатом стебельке появляется весной вместе с подснежниками. Он так торопится, что не успевает выпустить листья. Он даже не знает, какие они.
А цветет он там, где земля потревожена, изранена, обнажена. Цветет на откосах. Цветет на покрытых углем и шлаком насыпях. Цветет около ям и в самих ямах. Весело желтеет на грудах выброшенной земли.
— Мать-и-мачеха расцвела! Мать-и-мачеха расцвела! — радуются люди.
— Кого они так называют? — удивляется цветок. — Наверное, землю, на которой я расту. Для меня-то она мать, а для других цветов пока еще мачеха.
Но вот проходит время цветов, и наступает пора больших зеленых листьев. С изнанки они мягкие, светлые, бархатистые: потрешь о щеку и станет тепло.
— Это мать, — говорят люди.
Зато снаружи листья твердые, скользкие; приложишь к щеке — почувствуешь холод.
— А это мачеха, — объясняют люди. Но листьям мать-и-мачехи все равно, как их называют. У них слишком много забот. Как крепкие зеленые щиты, спешат они прикрыть, заслонить собой землю, и своей изнанкой, своей теплой, материнской стороной они прижимаются к земле и шепчут ей:
— Мы с тобой, земля. Ты снова зеленеешь.
1960
ЧТО ЛЮДИ СКАЖУТ
Туркменская легенда
В старые времена жили-были крестьянский сын Ашир и дочь хана Алтын. И полюбили они друг друга.
— Пойдем, Алтын, со мной, — говорит Ашир. — Будем детей растить, горе и радость делить.
— Пойдем-ка лучше со мной, — отвечает Алтын. — Будем жить без горя и забот.
Приходят они в сад. Соловьи поют, ручьи текут, цветы цветут.
— Прекрасный сад! — говорит Ашир.
— Считай, что он твой, — отвечает Алтын.
— Увидишь, как я за деревьями буду ухаживать, какие цветы посажу.
— А люди что скажут? — отвечает Алтын. — Жадная, мол, Алтын, не могла садовника нанять. Мужа заставила спину гнуть. Нет, милый, я такого позора не допущу.