Избранные произведения. Том 4. Приговоренный: Путешествие в город мертвых. Приговоренный к призие.
Шрифт:
За городом Оранг разделялся на несколько небольших водопадов, где виднелись неясные фигурки, тянущие длинные сети. Террасы, поросшие фруктовыми кустарниками, поднимались высоко в небо. С вершины последней в реку низвергался мощный водопад.
Но самым чудесным из всего была масса колокольчиков и бубенчиков, которые висели в каждом доме, магазинчике и везде, где только можно. Звон, бряцание и позвякивание не заглушал даже шум Оранга. Колокольчики были сделаны из металла и керамики, из стекла и глины,
— Разве это не замечательно, Этьен?
Стоя за спиной Лиры, Хомат издал непочтительный звук, а Этьен решил оставить свое мнение при себе. Чужая красота может быть обманчива.
— Это очень красиво, — признал он нехотя. Он чувствовал, что ему трудно устоять перед привлекательностью этого многоцветного города после того, как он видел однотонные белые и желтые здания в поселениях маев. Казалось, что каждое здание в Турпуте было выкрашено в другой цвет. Город напоминал радугу.
Они стали спускаться с вершины гряды. Приблизившись к городку, они увидели, что могут войти в него с любой стороны, не встретив препятствий. Там была единственная маленькая калитка, сделанная из небольших досок и планок. Но можно было как войти в нее, так и обойти вокруг. Именно здесь им повстречался их первый тела.
Ни Лира, ни Этьен никогда не видели до этого тела, и поэтому не могли сказать, сколько лет первому, кого они встретили здесь, но обоим ученым он показался старым. По росту он был выше Лиры, но ниже Этьена. Но сходство между тела и человеком, а также между тела и маем на этом не заканчивалось.
Одежда, состоящая из тоги и плаща, не скрывала того, что все тело тела, кроме кистей и ступней, было покрыто короткой мягкой коричневой шерстью. Голова покоилась на выгнутой вперед шее, что создавало обманчивое впечатление старости. Уши походили на короткие круглые обрубки, прилепившиеся сверху на голове. Шесть пальцев рук были короче и толще, чем у мая или человека, а глаза светились влажным блеском, но самым выдающимся из всего был длинный, в четверть метра хобот, подобный хоботу земного тапира. Он поворачивался вверх и вниз, словно жил собственной жизнью, очевидно, передавая что-то понятное только другому тела. На кончике хобота из-под меха виднелись ноздри.
Этьену с трудом удалось, призвав на помощь все свои познания в языке тела, перевести его приветствие.
— Я сау, хранитель ворот гостеприимства. — К облегчению Этьена, тела легко перешел на язык маев. — Слово о том, что вы придете, опередило вас. Вы те, кто говорят, что пришли из другого мира.
Лира кивнула с умным видом. По способности к языкам она оставляла Этьена далеко позади и сейчас без колебаний решила попрактиковаться в местном диалекте.
— Да, это мы, хранитель. Ваши ворота на самом деле должны быть воротами гостеприимства, так как они не охраняют ничего, кроме воздуха.
— Это все наше тщеславие. — Тела развел руками в воздухе, показывая голую кожу без шерсти до самых локтей. — Большинство гостей города ожидают увидеть ворота, поэтому мы их и сделали. Города выше Турпута нуждаются в настоящих воротах, мы — нет.
Речь тела была медленной и словно ленивой, резко контрастируя с быстрой и мелодичной речью маев. Этьену хотелось, чтобы хранитель продолжал говорить.
— Мы вас приветствуем и надеемся, что вы окажете нам честь своим посещением, — произнес тот вежливо, открыто, без всякого двойного смысла, который в такое приветствие вкладывали май.
Этьен почувствовал, что в нем зарождается привязанность к тела. В этом существе угадывалась доброта, которой не было ни у одного мая, даже у обходительного посла де-Келхуанга из По-Раби.
— Следуйте за мной, и я отведу вас к месту отдыха. Ваши друзья, — добавил тела с почти незаметной долей неприязни, указывая на носильщиков, — тоже могут присоединиться.
— Очень любезно с твоей стороны, — сказала Лира, как и следовало, когда тела повернулся и повел их в город.
Их сопровождающий шел достаточно быстро, но таким шагом, чтобы не утомлять гостей. Вместо того чтобы поднимать ногу и затем ставить ее перед собой, тела скользил вперед, а затем подтягивал одну ногу за другой. Плащ, покрывающий широкую спину этого существа, был темно-коричневым с одной желтой полосой посредине. Этот простой рисунок повторялся и на ноге. Этьен неожиданно почувствовал, что ему приятно увидеть еще одно разумное существо, покрытое волосами. Отсутствие волос было нормой не только среди маев, но и среди транксов.
В городе, каждый тела, которого встречали путешественники, приветствовал их, поднимая руки, как и хранитель, будто разглаживая воздух. Маи тихо переговаривались между собой, сбившись в тесную кучу за спиной людей. Этьен был удивлен их болезненным страхом, типичным для маев. Он считал, что никакого повода бояться предательства здесь не было.
Стайки детишек тела следовали за ними на почтительной расстоянии, поводя короткими забавными хоботками, чтобы получше почувствовать запах этих странных незнакомцев.
Вскоре хранитель остановился перед длинным, похожим на амбар строением под немного покатой крышей. Оно напоминало лежащий на боку глиняный сосуд.
— Это место торговли, — сказал один из носильщиков. — Я здесь был однажды, но недолго.
Хранитель сделал им знак войти. Внутри было прохладно и темно. Справа они увидели ряд смежных комнат с окнами в покатом потолке. Стекло было хорошее, с малым количеством пузырьков. Здесь было градусов на десять теплее, чем в холле.