Избранные произведения. Том 5. Маори: Маори
Шрифт:
— Все хорошо, Эдвард. Ты можешь идти.
— Слушаюсь, сэр, — дворецкий глянул на посетителя с нескрываемой неприязнью.
— Тот, кто врывается в дом другого человека посреди ночи, должен иметь для этого очень веские причины, — посетитель улыбнулся и вручил дворецкому свою шляпу и шарф. Тот принял их без особого почтения и молча закрыл за собой дверь.
— Ну что ж, проходите, сэр, — сказал Коффин снисходительно. — Что привело вас сюда? У вас вид туриста, приехавшего посмотреть террасы, но судя по вашему поведению, вы не один из них.
—
Посетитель Коффина был все так же резок. Что бы это значило? Коффин был не большой любитель головоломок и особенно посреди ночи в своем собственном доме.
— Боюсь, что вы правы. Я действительно вас не знаю.
— Я догадываюсь, — он оглядел гостиную, изучая ее обстановку. — Вы многое здесь изменили.
— Изменил? Я думаю, вам лучше объясниться, сэр. Вы испытываете мое терпение.
Парень ведет себя так, будто это его дом, подумал Коффин.
Либо он чрезвычайно уверен в том, о чем пришел сказать, либо у него напрочь отсутствует совесть.
— Да, много времени прошло. Мне стало труднее бывать здесь с тех пор, как вы стали проводить так много времени в этом времени. Приходится устраивать свидания в других местах.
На этот раз Коффин действительно насторожился, хотя на его позе или голосе это не отразилось. Явно этот человек зашел сюда не случайно. Это подтверждалось не только его словами, но и его поведением. Но в таком случае, кто же это такой? Теперь Коффин заволновался. В ящике журнального столика лежало два заряженных пистолета. Стоит сделать два шага, и он будет на мушке.
— Что за бред вы несете, приятель?
— Бред? — улыбка исчезла. — Я знаю этот дом не хуже тебя, Роберт Коффин.
— Если вы сбежавший из лечебницы маньяк, сэр, то являетесь наиболее шикарным маньяком из тех, что я когда-либо встречал. Кто вы? Что вам от меня надо?
— То, что мне от тебя надо, Коффин, я имею уже многие годы, только ты об этом не подозреваешь.
— Откуда вы знаете мой дом, и что это в нем изменилось?
— Со временем я об этом расскажу. Но сперва имя. Ты узнаешь его легче, чем меня. Имя это Киннегад. Коффин прищурился.
— Что? Что ты сказал?
— Киннегад. Я уверен, что ты его не забыл. В наступившей тишине было слышно лишь потрескивание огня. Коффин в упор смотрел на посетителя, медленно качая головой.
— Это безумие, — пробормотал он.
— Безумие? Если кто-нибудь и двинется рассудком сегодня ночью, то уж конечно не я, отец.
— Я думал, что ты умер, — голос Коффина упал до нервного шепота.
— Вполне мог бы, благодаря твоим заботам. На этот раз содрогнулась не земля, а сам Коффин. Он нащупал кресло позади себя, тяжело опустился в него, неотрывно глядя на своего неумолимого визитера.
— Я… я никогда бы не узнал тебя.
Пистолеты в ящике стола, хитроумные планы на этот вечер — все теперь забылось.
Флинн Киннегад засмеялся, и смех его был похож на трение о дерево наждачной бумаги.
— Куда тебе! Ты ведь ни о чем не беспокоился, кроме самого себя, — он развел руки, ловко повернувшись на месте. — Как видишь, отец, мы оба преуспели, хотя тебе, конечно, все равно.
Коффин ничего не сказал.
— В сущности, — продолжал Киннегад, — у меня сейчас дела идут лучше, чем у тебя. Ведь у «Дома Коффина» недавно появились какие-то проблемы, не так ли? Бизнес здесь трудная вещь, приходится вступать в неожиданную и неразумную конкуренцию.
Поскольку Коффин все так же молчал, Киннегад стал разглядывать портрет Мериты; который стоял на полке.
— Ведь есть проблемы, отец? Должен заметить, что я несу ответственность за большинство из них.
Эти слова в конце концов спровоцировали ответ.
— Ты? Каким образом?
— Потому что я — «Редлайн», отец. Тот самый неизвестный конкурент, которого больше интересует раздел рынка, чем выгода. Это я. И дюжина других компаний тоже. Я долго и тяжело трудился для того, чтобы сделать твое положение настолько трудным, насколько это только возможно. Но это все ничто по сравнению с теми неприятностями, которые я собираюсь причинить тебе чуть погодя.
Двадцать пять лет я ждал этого дня, готовил его, таился, стараясь не сталкиваться с тобой напрямую. Ты знаешь, ведь это не просто двадцать пять лет ждать момента истины. Заметь, как хорошо я сумел скрыться за всеми этими соединенными между собой корпорациями. Сомневаюсь, что хотя бы половина из моих подчиненных знает, кто их настоящий босс. Много времени заняло размещение стоящих доверия людей на нужных местах, и не только внутри моего концерна, но так же и внутри твоего. О да, именно я причина твоих многочисленных маленьких неприятностей, приключившихся за последние годы. К сожалению, я не мог прибавить тебе седых волос, они у тебя и так уже все седые.
Коффин яростно вспоминал. Неожиданный провал торгового предприятия в Мельбурне, потеря его незаменимого человека «номер три» в Шотландии, банкротство лесопильной компании в Крайстчерч: все эти катастрофы, которым трудно было найти разумное объяснение. Он упомянул о них своему нежданному посетителю, и каждый раз тот удовлетворенно кивал.
— Да, это все был я. В каждой из них. За исключением потонувшего без моей помощи почтово-пассажирского судна «Виктория». Тут я не при чем, хотя думаю, что сама природа взялась тогда мне помочь.
— Помочь в чем? — осторожно спросил Коффин.
— Как в чем? В моей работе, которая сводилась к тому, чтобы сделать тебя ничем. Разорить тебя. Свести тебя до уровня нищеты, в которой жил я, когда ты бросил мою мать, мою сестру и меня самого.
— Я никого не бросал! — впервые с тех пор, как Коффин узнал, кто такой его посетитель, он заговорил резко. Он почувствовал, что возвращается памятью назад, назад через прожитые годы, чтобы убедиться, что он сделал тоща все правильно.