Избранные произведения. Том 6. Проклятые (сборник)
Шрифт:
– Да. А вы - доктор Джером? Кажется, старик уже планирует СПАПИ-2.
Почему-то Джером смутился.
– Да. Он неисправим. Но СПАПИ нам необходима. Вторая матрица способна решать лишь второстепенные задачи. Мир ждет ответа на глобальные вопросы.
– Но не сию минуту, - усмехнулся Эрнандес. Астрономам придется ждать по крайней мере целое поколение.
– По этому вопросу? Я не думаю, чтобы правительство позволило новую попытку. Слишком много денег затрачено без пользы.
– О! -
Эрнандес заметил его взгляд.
– Магнитофоны не всегда бывают полезны. Здесь работают люди, и я не хочу им мешать. А как вы сами?
– Ничего. Могло быть хуже. 95 процентов энергии ушло вверх, а не в стороны.
– Знаю. Я писал об этом в статье.
– Я слышал. Спасибо за вашу любезность. Ведь нам потребуется всяческая помощь, пока нет новой СПАПИ. Наш имидж в сознании общества сейчас не на высоте.
– Ничего. Вы верно говорите, что миру нужна СПАПИ, и публика потерпит. - Он покрутил авторучкой около стены. - Хотя некоторые считали, что СПАПИ была кибернетическим эквивалентом человека.
– Некоторые верят и в астрологию. СПАПИ была замечательной машиной, не больше. Ее превосходство было ограничено специфической областью.
– Конечно. - Эрнандес еще что-то записал, потом указал на стену. Его голос в этот момент не был по-обычному репортерски бесстрастным.
– Заметили вы эти линии и отметины в бетоне?
Джером не обратил особого внимания на обожженные места: он был сосредоточен на руинах машины в центре Комнаты. Но источник отметин был для него очевиден.
– Как вы помните, большая часть внешних панелей машины были прозрачными. Когда она взорвалась, интенсивный свет был частично замаскирован темной схемой. - Он похлопал по стене. - Так что мы получили негативы, впечатавшиеся в стену, что-то вроде светокопии.
– И я об этом подумал, - кивнул журналист. - Я видел подобные вещи и раньше, только не механического, а человеческого происхождения.
– О, вы имеете в виду силуэты в Хиросиме, - сказал Джером, - следы на улицах и на стенах, оставшиеся от людей в районе взрыва бомбы?
– Я подумал не об этом. - Он обрисовал ручкой какую-то деталь или узел схемы. - Эти отпечатки более детальны и тонки, чем просто контуры.
– Это объяснимо, - Джером не очень понимал, куда клонит журналист.
– Знаете, - спокойно сказал Эрнандес, - есть ум и ум, есть человеческие существа и человеческие существа. Иногда мы можем предъявлять слишком большие требования и к человеку, и к машине. Мы долго шли к той стадии, когда стало возможным заставить машину страдать, как человека.
– Если она и страдала, - сказал Джером, - то не как человек.
– Интересно...
– Вы сказали, - Джером постарался перевести разговор, - что уже видели такие вещи раньше. Если не в Хиросиме, то где?
Эрнандес присел на обломок трубы и стал изучать останки взорвавшейся машины.
– На старом, старом саване в Италии, в Турине. [1]
КОНТАКТ
Страшновато думать, что все наши телепередачи могут фиксироваться в бескрайних просторах Вселенной и что в конце концов о нас могут судить не по нашим великим достижениям в культуре, но по тем случайным сигналам, которые могут засечь наши гости из космоса, будь то симфония Тосканини или разборка между каким-нибудь Мясником и Бобром.
Но, пожалуй, это глупо, конечно, любой достаточно разумный народ, совершающий межзвездные перелеты, сможет вдумчиво проанализировать любую из наших передач. По соотношению количества и качества в крайнем случае могло установить ценность.
Интересно, что пришельцы могли бы извлечь из рекламы какого-нибудь самого популярного изделия в нашем эфире?
– Он, конечно, большой, Саттерсли, но не очень, меньше, чем я ожидал.
– Это только "челнок", корабль для приземления, мистер президент. Их основной корабль еще на орбите.
– А. - Президент Соединенных Штатов был спокоен. Ему было о чем подумать. Его помощник поглядел на небо.
Было пасмурно, и небо было цвета потускневшего серебра. Ветроломы, сооруженные для прибывающих сановников выступали, как пятна краски на зелени равнины Солсбери.
Над каждым временным павильоном развевался свой флаг. Лимузины на ближайшем шоссе были отсюда похожи на ряды муравьев, ожидавших падения маслины. Никто из сановников не прибыл на вертолете. Получилось бы короче, чем через Лондон, из аэропорта Хитроу, но тогда случайная непогода могла бы поставить их прибытие под сомнение.
Лимузины считались более надежными. Никто из лидеров не хотел опоздать из-за каких-то технических неполадок. Ведь любого из них пришельцы могут избрать для ведения переговоров.
Снижающийся летательный аппарат представлял собой желтоватый эллипсоид. Не было видно ни крыльев, ни иллюминаторов, ни опор. С корабля раздался протяжный гудок, напоминающий ночной гудок поезда. Он напомнил президенту, как тот мальчиком в бессонные ночи на подоконнике у себя дома в Индиане прислушивался к гудкам товарных поездов.
Он отвел на минуту глаза от медленно снижавшегося корабля и поглядел на павильон, соседний с павильоном США. Перед ним стоял лысый коренастый старик в строгом темном костюме. Он чем-то напомнил президенту мистера Уолтерса, директора магазина игрушек в Эвансвилле.