Избранные произведения

Григорьев Аполлон Александрович

(Июнь 1858)

(Флоренция)

К мадонне Мурильо в Париже

Из тьмы греха, из глубины паденья К тебе опять я простираю руки… Мои грехи — плоды глубокой муки, Безвыходной и ядовитой скуки, Отчаянья, тоски без разделенья! На высоте святыни недоступной И в небе света взором утопая, Не знаешь ты ни страсти мук преступной, Наш грешный мир стопами попирая, Ни мук борьбы, мир лучший созерцая. Тебя

несут на крыльях серафимы, И каждый рад служить тебе подножьем. Перед тобой, дыханьем чистым, божьим Склонился в умиленьи мир незримый. О, если б мог в той выси бесконечной, Подобно им, перед тобой упасть я И хоть с земной, но просветленной страстью Во взор твой погружаться вечно, вечно. О, если б мог взирать хотя со страхом На свет, в котором вся ты утопаешь, О, если б мог я быть хоть этим прахом, Который ты стопами попираешь. Но я брожу один во тьме безбрежной Во тьме тоски, и ропота, и гнева, Во тьме вражды суровой и мятежной… Прости же мне, моя святая Дева, Мои грехи — плод скорби безнадежной.

(16 июля 1858)

(Париж)

«Мой старый знакомый, мой милый альбом…»

Мой старый знакомый, мой милый альбом! Как много безумства посеяно в нем! Как светит в нем солнце Италии яркое, Как веет в нем жизни дыхание жаркое Из моху морского, из трав и цветов, Из диких каракуль и диких стихов. Мой старый знакомый, мой милый альбом, Как будто поминки творю я по нем, Как будто бы севера небо холодное Все светлое, яркое в нем и свободное Туманом своим навсегда облекло… Как будто навек все что было — прошло!

(7 ноября 1858)

(С.Петербург)

«И все же ты, далекий призрак мой…»

И все же ты, далекий призрак мой, В твоей бывалой, девственной святыне Перед очами духа встал немой, Карающий и гневно-скорбный ныне, Когда я труд заветный кончил свой. Ты молнией сверкнул в глухой пустыне Больной души… Ты чистою струей Протек внезапно по сердечной тине, Гармонией святою вторгся в слух, Потряс в душе седалище Ваала — И все, на что насильно я был глух, По ржавым струнам сердца пробежало И унеслось — «куда мой падший дух Не досягнет» — в обитель идеала.

(26 июля 1864)

Два эгоизма

Драма в четырех действиях, в стихах

Они любили друг друга так долго и нежно

С тоской глубокой и страстью безумно-мятежной!

Но, как враги, избегали признанья и встречи,

И были пусты и хладны их краткие речи.

Лермонтов

ДЕЙСТВУЮЩИЕ:

Степан Степанович Донской, московский барин, член Английского клуба.

Марья Васильевна, его жена.

Любовь Степановна, или Эме, сестра его, 30-летняя дева.

Владимир Петрович Ставунин, молодой неслужащий человек.

Николай Ильич Столетний, капитан в отставке.

Кобылович,

заезжий петербургский чиновник.

Баскаков, философ-славянофил.

Мертвилов, философ-гегелист.

Петушевский, фурьетист из Петербурга.

Раскатин, молодой поэт, подающий большие надежды.

Ломберов, поэт безнадежный

Подкосилов, опасный сосед.

Отец семейства.

Постин, богатый откупщик.

Корнет.

Доктор Гольдзелиг.

Вера Вязьмина.

Елена.

Дама под вуалем.

Незнакомец.

Маски.

Действие — в Москве.

Действие первое

Аванзала Благородного собрания, налево ряд колонн. Маски и лица без масок входят почти непрестанно. Из залы несутся звуки «Hoffnungs strahlen».

Ставунин в маске и шляпе выходит из залы и медленно идет К креслам направо. Вскоре за ним Капуцин.

Ставунин (про себя)

Безумец! та же дрожь и нетерпенье то же, Как за пять лет тому назад. И для чего я здесь? Чего ищу я, боже!.. Чего я трепещу, чему я глупо рад?.. Пять лет… Давно, давно… Иль не дано забвенья Душе измученной моей?.. Иль в пустоте ее сильнее и сильней Воспоминания мученья?.. Иль есть предчувствие! Иль точно было нам Не суждено расстаться без признанья, И равнодушного страданья Мы выпьем чашу пополам?

Капуцин (ударяя его по плечу, тихо)

Memento mori!

Ставунин (спокойно вглядываясь в него)

Вы ошиблись, вероятно, Святой отец!

Капуцин

Что, верно, не совсем Memento mori нравится вам всем? Напоминанье неприятно?

Ставунин

Ступай к другим, тебе я незнаком.

Капуцин

Бог ведает, но дело лишь в одном Memento mori. Час расплаты, Быть может, близок, быстрым сном Бегут минуты без возврата.

Ставунин

Я старых истин не люблю, Ступай других морочить ими…

Капуцин

Я так не говорю с другими, — На уду их другую я ловлю…

Ставунин (оборачиваясь к нему спиною)

Так в добрый час!

Капуцин (тихо)

Ставунин… В час последний Ты также ль скажешь «В добрый час»?..

Ставунин (быстро оборачиваясь, но твердо и спокойно)

А отчего же нет? Давно не раб я бредней, И удивить меня труднее во сто раз, Чем знать, что многие не знают.