Родился летом 1940 года в Калужской области. Детство и юность прошли в Крыму, в селе Богатое (бывшее Бахчи-Эли), что расположено посредине между Симферополем и Феодосией. После окончания средней школы год работал на Донбассе, затем поступил в Новочеркасский политехнический институт. По окончании института получил диплом инженера-гидрогеолога и направление в П/Я. Десять лет проработал на уранодобывающем предприятии в закрытом городе Уч-Кудук. Затем, как опытный горный инженер, был направлен в Северную Чехию, в заграничную командировку, которая затянулась на десять лет. По чешской тематике защитил кандидатскую диссертацию, затем вернулся на Родину. Работал в институте ВИО-ГЕМ (г. Белгород), став со временем его главным инженером. В настоящее время являюсь научным консультантом этого института.
С пятнадцати лет начал писать стихи. Первые публикации появились в газетах «Кадиевский рабочий» и «Кадры индустрии» (1958–1964 гг). Одно из произведений того периода, белый стих «Письмо из Средней Азии» вошло в книгу «Письма из тополиной весны», выпущенную Ростовским книжным издательством в 1967 году.
Прозу пишу с 1965 года. Ранние произведения – повесть «Охота на Клеопатру», рассказы «Фархад», «За тех, кто в поле» и другие – долгое время не мог опубликовать в силу специфики работы на закрытом предприятии. С 2005 по 2010 годы издал малыми тиражами четыре книги – сборник стихов, сборник рассказов и два романа.
Активно занимаюсь литературными исследованиями, особенно плодотворно – творчеством М.Ю. Лермонтова и Гомера.
С 2015 года являюсь членом Интернационального Союза писателей.
Современные трагедии
Бомжи
На свалке, где смрадно и в солнце, и в дождь,Жил одинокий обветренный Бомж,И был у него самый преданный друг:Удобный, большой, металлический крюк —Им Бомж разбирал пепелища костров,Свалочный жом, колтуны проводов,Выкапывал ранний картофель на дачахИ укрощал агрессивных бродячих.Летом Бомж ночевал на траве,Зимой укрывался в бетонной трубе,Над нею курился древесный отвалИ понемногу Бомжа согревал.Осень с весной различал он по звездам,Пил за наплывы мусоровозов,И верил: свалочный материал —Это особый, бесценный товар.Гордился Бомж, что уж много летНе ведает он пустозвонных сует.Свалка бесплатно давала жилье,Пищу, одежду, табак и питье.Жизнь без гостей, телефонов и писем,Раскрепощенность движений и мыслей,Роскошь
свободы в себе, над собой,В плотной обнимке с природной средой.Плыть без весла по течению дней,Без скрупулезности календарей,В землю вгрызаться один на один,Чувствуя жгучий адреналин,Смелость не думать о завтрашнем дне,Не копошиться в себе и в судьбе,Не наклонять меж чиновничьих ротЧереп, не приспосабливать ротК лживым и перекисшим словам,Жить без претензий, не требуя прав,Без похвалы или горькой вины,Быть равнодушным к проблемам страны,К судьбам младенцев и стариков,К женщинам, к блеску семейных оков,К дому с комфортом, к роскошным пирам,К пестрой одежде, к свечам, зеркалам.И только в последние дни по ночамСон обжигал его, словно камча:Виделось, как меж колосьями ржи,Он от пылающей свалки бежит…* * *На свалке жила незаметно и тихоСедоволосая злая Бомжиха,Она занимала широкий подвал —Лаз в него рубчатый люк закрывал,Дверь запиралась на прочный засов,Свора лохматых, прикормленных псовДенно и нощно, кружась у подвала,Двор от незваных гостей охраняла.Под слоем обносков Бомжиха умелоСкрывала прелестное женское тело,Которое было причиной крушеньяСемейного счастья, крутого паденьяВ жизнь, протекавшую, словно во мраке,На чердаках, по ночлежкам, на свалке,В поисках радости в мусорных баках,В вечном общении с грязью и страхом.Не веря собакам и прочным замкам,Бомжиха тревожно спала по ночам:Ей виделось, как, разрушая жилье,К ней рвется в безумье мужское зверье.А днем она злилась на бредни и страхи,Однако готовилась к грозной атаке:Держала у сердца опасную бритвуИ часто усердно читала молитву.Душу и чуткое сердце БомжихиГрели, как шуба, хорошие книги,Было на свалке немерено их,Старых и новых, карманных, больших,В коробах, в связках, попарно, поштучно,Полусожжённых и сваленных в кучи…Видеть бывало ей горько и грустно,Как превращается золото в мусор.И очень редко, присев у подвала,Старую песню она напевала:«Девочка солнцем играла зеркальным,Март еще юный стоял на асфальте,Девочка солнце свое уронила,Марту осколки тепла подарила.Девочка плакала, ласкам не веря,Девочка стала любимой апреля…»* * *На свалке бродил, как шатун-медвежонок,Десятилетний косматый Бомжонок.Спал он, где было теплей и уютней,Свалку считая и домом, и кухней.Мальчик носил постоянно пальто,Больше всего он боялся «ментов»,Но сторонился всех прочих людей,Прячась средь мусорных куч и ветвей.Имел он немного простых развлечений:Катался порой на железных качелях —Для них приспособил находчивый БомжСвисший с плиты экскаваторный ковш.Еще он любил проноситься по свалкеВерхом на свирепой кавказской овчарке —За ним с оглушительным визгом и лаемЛетела зубастая грозная стая.Случались и праздники у Бомжонка,Когда у Бомжихи варилась «сгущенка»,Праздник такой был чарующе сладким —Ел он и слушал волшебные сказки,Тихо дремал на доске у подвала(Женщина внутрь никого не пускала),В полночь прощался, с началом восходаСнова бродил и копался в отходах.Часто ночами, под шаром луны,Снились Бомжонку туманные сны….Мама в венке из ромашек пушистых,Свесились пряди волос золотистыхИз-под цветков на покатые плечи…Губы молитву, как песенку, шепчут…Она обтирает его простынейИ повторяет: «Глебушка мой,Спи, подрастают быстрее во сне,Папочка наш возвратится к весне,Мы его встретим, отпразднуем лихо»И нежно его обнимает… Бомжиха!Папа ему не приснился ни разу,Слышал лишь голос – одну только фразу:«Скоро вернусь – будет краткой война…»И где-то вдруг рвется со звоном струна.Но иногда ему снились кошмары:Двери железные, жесткие нары,Люди в погонах и в черных бушлатах,Врачи с санитарами в белых халатах,Мрачный детдом, изолятор, больница,Липкие, злые и страшные лицаСверстников, взрослых, орущих, немых,И он не может укрыться от них.* * *На свалке от фирмы «Воздушный мотор»Закапывал ртутные лампы шофер —Ему шла доплата за эти труды,И яд их стекал в родники и пруды.Парень был рослый с приятным лицом,Слыл он порядочным мужем, отцом,Скромным казался в словах и в вине,И от соблазнов стоял в стороне.И вот как-то утром, у края дороги,Увидел он мельком Бомжихины ноги,И вычислил сразу наметанный глазПод ветхой одеждою тайный соблазн.И жажда любви сверхдоступной и скоройЗажгла, будто молния, похоть шофера.Он резко ударил по тормозам —Машина вильнула, прошлась по кустам,И встала стеною перед Бомжихой.Шофер из УАЗика выпрыгнул лихоИ тут же вцепился в белесую гриву,Но женщина вырвалась, вынула бритву,Взмахнула, чтоб вскрыть нападавшемуглотку,Однако лишь чиркнула по подбородку —Сорвался лоскут окровавленной кожи,Шофер устоял, быстро выхватил ножик,И мигом, уже не владея собой,Затеял он страшный, рискованный бой.Бомжиха скакала, кружилась, визжалаИ бритвой себя, как могла, защищала,Шофер наступал, дав эмоциям волю,И брызгался щедро слюною и кровью.И мыслил он: «Стерва дрожит и боится,Ее я возьму, а потом, как волчицу,Прикончу и брошу в вонючий костер.А впрочем, возможен другой приговор:Заживо шкуру спущу по кускамИ отпущу на съедение псам,Труп растерзает потом воронье…Вот уж бомжовское это зверье!Я покажу тебе, твари немытой,Как нападать на прохожего с бритвой!»* * *Бомжонок, дремавший в лузге от гречихи,Примчался на жалкие крики Бомжихи,Увидел и бросился ей на подмогу:Вцепился зубами в шоферскую ногуМужчина завыл, как ужаленный пес,И нож над спиною ребенка занес, —Блеснула на солнце зеркальная грань,Готовясь пополнить кровавую дань.Бомж в этот день был не в форме, ленивоПил он с похмелья прокисшее пивоИ наблюдал равнодушно за дракой…Вдруг, подчинившись какому-то знакуИ описавши рукой полукруг,С силой метнул свой отточенный крюк, —Дротик вонзился шоферу в нутроИ вышел наружу, сломавши ребро.Все изменил неосознанный миг:Бомжонок к дрожащей Бомжихе приник,И тихо, с надеждой и страхом, спросил:Мама, он, правда, тебя не убил?Бомжиха, раскрыв в изумлении рот,Молвила: Нет, а вот он уже мертв!Ах ты, отважный и милый Гаврош…– Братцы, за дело! – скомандовал Бомж.– Ты отыщи-ка, пожалуйста, Нина,Емкость какую-нибудь для бензина,Глеб, прикати нам покрышек десяток,Я ж наведу здесь и блеск, и порядок!– Сделаем все, как прикажешь, Роман,Ты уходи, я управлюсь сама…– Нет, мы все трое отныне – семья,Жили мы – каждый лишь сам для себя —Плохо! Не вышло, да и не могло…К счастью, несчастие нам помогло.Есть у меня бриллианты в браслетах,Золото, долларов пачки, все этоЯ с моим другом нарыл здесь, на свалке!Выбросить зло сие было не жалко,Но я припрятал на черный денек,Видно сам Бог подсказал и помог.Хватит на виллу приличную с гаком,Скрепим союз, как положено, браком,Глеба усыновим, а со свалкойНадобно было покончить, однакоЯ сомневался, боялся и плакал,И вот, сработал решающий фактор!Руки мои – это мой капитал,Бог мне уменье творить ими далИ к трудолюбию сделал прививку,И для мозгов подготовил начинку:Техникум, курсы закончил с отличьем.Я – крановщик и водитель приличный,Был дальнобойщиком, ездил в столицу,Фрукты возил, и арбузы, и птицу.Встретил однажды знакомые лица,И приоткрылась мне заграница:К туркам челночил. Поверь, мой автобусНесколько б раз обогнул синий глобус.Строить умею, для будущей виллыВыведу стены, поставлю стропила,Справлюсь с электропроводкой сам,Да и сантехника мне по зубам!Не изучал я красивых изданийОб архитектурно-ландшафтном дизайне.И вот надумал, возможно, впопад,Как воссоздать этот самый ландшафт.Виллу освобожу от подсобок:Будет подвал без подземных надстроек,Домик подсобный оформлю, как терем,В нем заложу гаражи и котельню,Баньку срублю из отборной сосны,Комплексом водной голубизныЯ закольцую периметр строений —Гладью прудов и других сооружений.Будет простор, чистота и комфорт,По берегам – тополей хоровод,Змейки тропинок, асфальта текстиль,И на помосте – автомобиль…Так что с тобой мы построим жильеСветлое, чистое, важно: свое!Это мое и желанье, и мненье, —Ты выбирай, за тобою решенье!?– Радостной жизнь назову я едва лиВ сумрачном, незащищенном подвале.Как ненавижу я эту дыру,Как к твоему я хотела костру!Ты ж недоступен, угрюм, одинок,Грозен на вид, словно раненный волк,Но ты мне мил, и бывало поройЯ себя видела рядом с тобой.Я не скажу, что во всем мастерица(Мне по уменью с тобой не сравниться).Нравилось в школе работать и знаю:С Глебом я справлюсь, его воспитаюГрамотным, добрым, трудолюбивым,И постараюсь, чтоб был справедливым.Выбор мой сделан: я вся за семью! —Так отвечала Бомжиха ему.На свалке в притихнувший утренний час,Чернел, словно призрак, сожженный УАЗ,Рядом двумя островочками тлелоВ пепел сгоревшее мертвое тело, —Буря горячих и жадных страстейБудто мерцала над парой горстей,Легкой субстанции сернистый чадКапелькой влился в клубившийся смрад…* * *А в город, начавший раскручивать будни,Вошли одержимые праздником люди:Красивая женщина, огненный взгляд,Прическа, как пламень, изящный наряд,Шлейф благовоний за нею парит,Солнечный жемчуг в сережках дрожит,Тонкие пальцы в убранстве колец,Будто ни шла, а плыла под венец.Рядом мужчина, явно влюбленный,Самоуверенный и обновленный,С проседью кудри, решительный взор —Все протаранить – завал иль затор!Будто впервые увидевший свет,Шел погружаться в пучину сует,Как на параде, умело и гордо,Поступь чеканя, изящно и твердо.Мальчик меж ними – живая юла.Крутится, скачет, жужжит, как пчела,То загадает загадку для мамы,То каламбур сочинит из рекламы,То на газоне заляжет в цветах,То перед папой пройдет на руках,То вознесется на метр от земли —Добрый шалун и любимчик семьи…Так этот маленький, слаженный строй —Шел за простой, но заветной мечтой.И часто им вслед любопытный прохожийДумал: «Вот эти совсем непохожиНа неудачников хмурых и скучных,Ни на богатых людей, ни могучих,Ни на заезжих гостей заграничных,Но симпатичных и гармоничных,Южных, по виду, людей-россиян,Чем-то похожих на марсиан.И только сыщик седой и глазастыйВ группе заметил свои «спецконтрасты» —В лицах и взглядах, в счастливых глазахВидел он то, что – у зеков в бегах:След от тоски по свободе в неволе.«Значит, они оказались на воле,Как беглецы – даже слышу их топот,Но для себя не хочу лишних хлопот!Не получается мигом – в игру:Я – отставной капитан и могуТолько с Высокого разрешеньяДело открыть … Но такого решенияНе принимаю – здоровье не то,А кроме меня, не возьмется никто!»
Я сегодня встал не с той ноги
Я сегодня встал не с той ноги!Мне приснилось, будто я погибВ самолете, рухнувшем на снег.Сон оставил неприятный след.Я подумал: «Что за чушь и бред?Не хватает мне плохих примет —Я ж в командировку на объектВылетаю! Может, сдать билет? —Все-таки, Сибирь – не ближний свет,И зима, и настроенья нет,И не видно за окном ни зги…»Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Снег уже расчистили плуги,А экспресс буксует полчаса…«Все! Обледенела полоса,Впереди и позади затор! —Напевает, словно, бард, шофер —Не поедет дальше «Мерседес» —У него в такой морозец стресс!Кто спешит, тому – за поворот,Там таксист, он вас в аэропортДовезет с покорностью слуги».Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Долго не летим из-за пурги,В залах давка, хоть на люстру лезь,Каждый час откладывают рейс.Через сутки, смятые в желе,Пассажиры изо всех щелейВыбрались, ворчат у трапа зло,Каждый рвется поскорей в салон.«Не курить!» уже горит табло,Многие в бессилье тяжелоПовалились в кресла, как мешки.Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Давит в уши, давит на мозги,Я на пристяжном ремне завис,Не могу понять, где верх, где низ:Крылья, небо, солнце, горизонт —Все слилось в один круговорот!Люди подо мной и надо мной,Крики, стоны, вопли, визг и вой,Треск, удары, вспышки, грохот, тьма —Рушится Вселенная сама…«Господи – шепчу я, – помоги!»Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Миг – и разлетимся на куски.Только, видно, близко над землейВсе же летчик опытной рукойПовернул машину брюхом вниз —Под крылом деревья пронеслись,Конус сопки, цепочка озер,Берег речки, ледяной бугор,Черные промоины болот,Снова лес, и рухнул самолет —Свет затмили черные круги…Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Снег искрится блестками фольги,Ветви елей в серебристой мглеТянутся к заснеженной земле.Фюзеляж разломан надо мной,Я сижу и целый, и живой!Пальцы омертвели на ремнях,Тихо, тишина звенит в ушахСтены уже выбелил мороз,Холод и ко мне пробрался сквозьТолстый свитер, брюки, сапоги.Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!У соседки – кровь из-под серьги,На руке нащупываю пульc —Женщина жива! К кабине мчусь:Там тела, обломки, ад, мираж,Размозжен, расплющен экипаж!Я остолбенел, открывши рот,Быстро леденеет страшный гроб —Скоро все окоченеют вдрызг!Надо срочно разводить костры,Чтоб спастись от ледяной Яги.Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Снег глубокий – тяжелы шаги.Хорошо, что лес и лес кругом:Рядом и сушняк, и бурелом.Я вспотел, утаптывая снег,Пламя разгорелось, рвется вверхИ гудит, как налетевший вихрь,Но мне надо думать о живых!И опять в лицо дохнула смерть —Я увидел сломанный, как жердь,Лайнер посреди глухой тайги…Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Был мужчина грузным и тугим,Я подумал, что скорей умру,Чем его доволоку к костру.Но расцвел он, как в саду сирень,Сам свободно отстегнул ремень,Руку протянул, сказал: «Борис,То есть Боб», – потом немного скис,Расспросил про трупы, про багаж,Про мои костры, про экипаж…И пошел к костру «сушить портки».Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!У Бориса сузились зрачки,Он сказал: «Нам мертвых не спасти,Им каюк, у нас все впереди,Там гора бумажников, перстней,Их бы надо взять и поскорей,Экипироваться и вперед!А костры – как раз под самолет —Все и разметет, и заметет…Да не вор я, не злодей, не черт!Я, брат, безобидней кабарги,Ты ж, наверно, встал не с той ноги?Я сегодня встал не с той ноги! —Сколько крупных щук и мелюзгиУ кормушек, им плевать на нас:Каждый свой вылавливает шанс!Ты, небось, работаешь зазря,А как живут партийные князья!Посмотри, как сверху там и тутВсе на нашем горюшке цветут.Кто хоть каплю видит наперед,Кто нормальный, тот всегда урвет,И у каждого свои клыки…»Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!«Не мели, Боб, всякой чепухи!Верю: не злодей ты и не вор,Только, вот, и я – не мародер!Там живых не меньше двадцати —И не сжечь их надо, а спасти:Первым делом – вывести к кострам,Помоги, прошу, и им, и нам.Мы сейчас с тобой в одной беде,Вместе легче в ледяной средеВыжить и надежду дать другим…»Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!«Мы упали у «Сырых могил»(Я еще с небес определил),Это место пострашней Бермуд,Знаешь, сколько душ пропало тут?Все ушли, как стая облаков!Не оставив никаких следов…Нас не видно, чем бы ни светил —Всех накрыла тень «Сырых могил»,И найти нас – выше Божьих силЖги свои костры ли не жги!»Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Боб продолжил: «Мы с тобой врагиПотому что я – простой бедняк,И клеймо это не смыть никак!Но я знал и чувствовал нутром,Что однажды разразится громИ откроет мне сундук с добром.Ты же стал мне в горле поперек —Я сейчас тебе задам урок,Так, что ты себя побереги!»Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Головешкой ловко, как факир,Боб меня ударил в правый бок —Ноги подкосил мгновенный шок,Но меня подбросил злой ожог!Я свершил отчаянный прыжок,Дотянулся до его сапог,Обхватил их и рванул, как мог —Боб упал в костер, его високС хрустом напоролся на сучок…Некогда замаливать грехи!Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Больно! Окровавились платки…Я вокруг кострища, как забор,Развожу еще один костер,Тупо разгребаю сизый жар,Расстилаю хвою, сверху – шарф,И соседку долго, тяжелоВыношу из холода в тепло,Растираю снегом, грею ртом,Привожу в сознание, потомНакрываю пологом дохи.Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!Голова трещит, а анальгинГде-то в хаосе вещей и тел…Солнце село, я едва успелПятерых лишь оживить теплом!Жгу теперь на месте бурелом:Не хватает рук на все и всех,А мороз крепчает, как на грех,Мальчик стонет, просит пить узбек,Выкипает из жестянки снег,Молот бьет настойчиво в виски:«Я сегодня встал не с той ноги!»Я сегодня встал не с той ноги!Старый бурелом – полно трухи,Ель горит лениво на корню…Поклоняюсь, как дикарь, огню,Мне его не накормить никак!Надвигается холодный мрак —Мой надменный и коварный враг.Я хожу наощупь меж корягИ меж кресел, где гуляет смерть:Мне теперь уже не отогретьПарня в джинсах, как себе не лги.Я сегодня встал не с той ноги.Я сегодня встал не с той ноги!Тошно от бессилья и тоски!Я шагаю, как с капканом волк,Застелил глаза тягучий воск.Стоит мне уснуть, расслабить мозг,Лазарет мой превратится в морг…Что ж так долго помощь не идет?Где же поисковый вертолет?Может, целый мир во льдах увязИ уже никто не ищет нас,Спрятанных под льдинками шуги?Я сегодня встал не с той ноги!Я сегодня встал не с той ноги!В вышине мелькнули огоньки!Что это? Фата-моргана? Сон?Я костром сигналю небу «SOS»И, чтоб ярче осветить тайгу,Сучьев из НЗ не берегу.Я кричу, не подбирая слов,Я мечусь меж пламенных столбов,Кажется, огни моих костровМожно видеть из других миров!