Избранные сочинения в 9 томах. Том 5 Браво; Морская волшебница
Шрифт:
Как уже говорилось, изящно выполненный, невысокий и темный корпус знаменитого судна-контрабандиста был так хорошо уравновешен, что корабль летел по водной поверхности подобно морской птице. Так как медная обшивка в те времена была еще неизвестна, подводная часть судна была окрашена в синий цвет, который мог соперничать с цветом океанских глубин. Надводная часть корпуса бригантины была черна как смоль и искусно оживлена двумя бледно-желтыми полосками, которые с математической точностью были проведены параллельно ее палубе и сходились вместе у подзора. Скатанные брезентовые койки [105] скрывали тех, кто находился на палубе, в то время как закрытый фальшборт придавал бригантине вид судна, способного к военным действиям. Ладлоу с любопытством разглядывал корпус, тщетно стараясь отыскать какие-либо свидетельства мощи его огневого вооружения. Если даже
105
Койкина парусных военных судах были брезентовыми, подвешивающимися, как гамаки, в жилых помещениях судна. На день койки вместе с постельными принадлежностями скручивались И укладывались в специальные коечные сетки на верху фальш-борта. Во время боя служили прикрытием от мушкетных пуль.
106
Джованни де Болонья (1529–1608) — итальянский скульптор. Его «Летящий Меркурий» хранится и Национальном музее во Флоренции.
Нa носу бригантины красовалась сделанная с большим искусством фигура женщины.
— Колдовство и черная магия! — пробурчал олдермен, неожиданно заметив эту удивительную статую. — Что за наглая девка! Такая без зазрения совести обкрадет королевское казначейство! У вас молодые глаза, патрон, что держит она у себя над головой?
— Похоже на раскрытую книгу, на страницах что-то написано красными буквами. Не надо быть ясновидцем, чтобы понять, что это не цитаты из библии!
— И не из свода законов королевы Анны! Ручаюсь, что это скорее гроссбух для записей прибылей, полученных в многочисленных странствиях. Пучеглазие и усмешка! Наглый вид этой особы может смутить самого честного человека!
— Не желаете ли прочесть девиз волшебницы? — спросил обладатель индийского шарфа, внимание которого было больше поглощено состоянием оснастки бригантины, чем фигурой, привлекшей взгляды его спутников. — Ночная сырость натянула бом-кливер-леер, ребята. Утлегарь вот-вот начнет воротить нос от соленой воды, словно привередливая сухопутная крыса! Выровняйте снасть, не то нам достанется от волшебницы — ведь она не терпит беспорядка… А вот сейчас, джентльмены, вы отчетливо можете разглядеть, что написано в книге.
Румпель переложил руль, и шлюпка послушно подошла к только что описанному изваянию. Выведенные красной краской буквы были теперь ясно видны, и, пока олдермен пристраивал на нос очки, его друзья прочли следующее:
Я не даю и не беру С тем, чтоб платить или взимать проценты, — Но, чтоб помочь в нужде особой другу. Нарушу правило. «Венецианский купец».— Какая наглость! — воскликнул Миндерт ван Беверут, прочитав эти строки, заимствованные у бессмертного барда. — Особая нужда или не особая, никто не захочет дружить с таким бесстыдником! Да еще приписывать подобные высказывания человеку купеческого звания, будь он из Венеции или Амстердама! Давайте причаливать к бригантине, друг мой, пока дурные языки не принялись злословить о причинах нашего визита.
— Не спеша мы вернее достигнем цели. Не хотите ли взглянуть еще на одну страницу из книги волшебницы? Женщину трудно понять с первого ответа.
С помощью трости пальмового дерева, которую он держал в руках, моряк перевернул металлический лист, укрепленный на искусно замаскированных петлях, открыв новую страницу, с другим текстом.
— Что там еще, патрон? — спросил бюргер, не скрывая своего презрения к откровениям волшебницы. — Безрассудство и стихи! Они неисправимы, эти женщины! Если провидение лишит их дара речи, они отыщут иной способ, чтобы поболтать!
Сестры, мчимся чередой Над землей и над водой. Пусть замкнет волшебный круг Трижды каждая из нас: Трижды по три — девять раз [107] .107
Шекспир, «Макбет».
— Чистейшая ерунда! — продолжал бюргер. — Легко сказать — трижды и еще раз трижды увеличить свой достаток! Ведь как хорошо должна идти торговля, чтобы хоть удвоить капитал, и с каким риском это связано, какого требует терпения!
— У нас есть и другие страницы, — сказал Румпель. — Но дело не ждет. Много полезного можно узнать из книги волшебницы, если есть свободное время и желание. В штилевую погоду я часто заглядываю в книгу и почти никогда не встречал одного и того же изречения! Вот и мои люди могут подтвердить это.
Матросы, сидевшие на веслах с суровыми и доверчивыми лицами, молча кивнули. Затем Румпель отвернул лодку от носа бригантины, и морская волшебница снова осталась в одиночестве парить над родной стихией.
Прибытие шлюпки было спокойно встречено экипажем бригантины. Румпель радостно и сердечно приветствовал своих товарищей; затем куда-то скрылся, на некоторое время предоставив гостей самим себе. Те не теряли времени даром; ими владело любопытство, и они принялись оглядываться вокруг с видом людей, впервые увидевших своими глазами нечто знаменитое и известное доселе лишь по рассказам. Не подлежало сомнению, что даже олдермен ван Беверут впервые так далеко проник в тайны красавицы бригантины. Но наилучшим образом воспользовался представившейся возможностью Ладлоу, о чем можно было судить по быстрым пытливым взглядам, которые скользили по всему, что могло заинтересовать моряка.
Поразительная чистота царила на судне. Палуба была настелена столь тщательно, что казалось, будто она сделана искусной рукой краснодеревщика, а не грубым инструментом плотника, как на большинстве кораблей; отделка фальшбортов, поручней и всего прочего, доступного взору, была изящной и прочной; медь использовалась экономно, со вкусом и лишь там, где она была совершенно необходима; внутренние переборки были выкрашены нежной бледно-желтой краской. Боевое вооружение отсутствовало или, по крайней мере, его не было видно; и те полтора-два десятка суровых с виду моряков, которые молча и задумчиво расхаживали по палубе со скрещенными на груди руками, не были похожи на людей, которые находят удовольствие в насилиях и грабежах. Все они без единого исключения были немолодые люди с обветренными лицами, головы многих уже тронула седина. Ладлоу успел рассмотреть все это до возвращения Румпеля, который и не выказывал намерения скрыть от гостей достоинства бригантины.
— Наша волшебница не скупится на удобства для своих людей, — сказал моряк, заметив любопытные взгляды королевского офицера. — Вы увидите, что каюты Бороздящего под стать адмиральским; а команда размещается позади фок-мачты. Не желаете ли спуститься и взглянуть?
Гости приняли предложение, и, к изумлению своему, капитан Ладлоу увидел, что, помимо помещения, заставленного большими водонепроницаемыми рундуками [108] , вся остальная часть бригантины была отведена под жилье для ее офицеров и матросов.
108
Рундуки — ларь, в те времена деревянные, служащие для хранения личных вещей команды, а иногда и койками