Избранный
Шрифт:
Мое сердце бешено забилось в груди, когда я посмотрел ему в глаза и произнес:
– Мне нужно, чтобы ты убил меня.
Глава 31. Чейз
Я смотрел ему вслед, когда он уходил, и ничего не делал. Я не был уверен, есть ли у меня право злиться, ведь, технически, они встречались, верно? Или это было раньше? Я растерялся в тот момент, и все, чего я хотел, это утолить жажду в какой-нибудь бутылке.
Она была в его спальне.
Спала.
Я знал, что
Я вошел в комнату и поднял Трейс на руки. Укрыв ее, я отнес ее в свою комнату, положил на кровать и лег рядом.
Хорошо. Никто не говорил, что жизнь справедлива, и, судя по всему, я был в черном списке.
Никсон переспал с ней и потом просто ушел.
Он никогда не делал ничего подобного. Я делал.
Трейс тихо простонала. Она простонала его имя, не мое, и боль пронзила сердце глубже.
– Спи, Трейс. Все хорошо, ты в безопасности. – Я натянул одеяло выше, когда она повернулась ко мне, и притянул ее руки ближе. Она обвила руками мой живот, думая, что я был им. И впервые в жизни я хотел быть им.
***
Я проснулся от громкого стука в дверь. На часах было семь утра. Кто, черт возьми, мог разбудить меня так рано? И как они сюда попали? Текс бы не стал колотить в мою дверь так рано, ну а Никсон - у него не должно быть ко мне претензий.
Вздохнув, я перекинул ноги с кровати на пол, чтобы встать, когда дверь распахнулась.
– Папа?
– я потер глаза.
– Какого черта ты здесь делаешь?
– обычно мой отец посылал смс или, в крайнем случае, звонил, если, конечно, речь не шла о смерти. Но раз он приехал сюда, значит случилось что-то плохое. Может быть, Никсон выпустил Феникса на свободу? Я покачал головой, отгоняя мысли.
Его взгляд упал на Трейс, а затем вернулся ко мне. Она начала просыпаться, но я ни за что не позволю своему отцу увидеть, что на ней практически нет одежды. Я подтолкнул ее в глубь кровати и полностью укрыл одеялом.
– Никсон?
– Нет.
– эмоции застряли в горле.
– Это Чейз. Пап, разве ты не видишь, я немного занят?
– я раздраженно сверлил его взглядом, а затем указал на Трейс.
– Это не может ждать.
– его взгляд выглядел уставшим. Мешки висели из-под его ресниц, а линии вокруг рта были четко видны. Он всегда был красавчиком, но сейчас он выглядел как старик.
– Что случилось?
Он продолжал смотреть на Трейс. Почему, черт возьми, он смотрел на нее? Она была укрыта одеялом, с ума сойти! Я вздохнул.
– Это Никсон.
Воздух в комнате стал напряжённее. Это был один из тех моментов, когда он чувствовал, что настало время остановиться. Я заметил, что отец вздрогнул. Взглянув на Трейс, я снова посмотрел отцу в глаза. Господи, лишь бы все было хорошо. Голос, наконец, вернулся,
– Что с ним?
– Он мертв.
Глава 32. Чейз
– «Отношение к умершим говорит о многом в нашей жизни. Для сильных и способных служить мертвым… - я поперхнулся на слове «мертвым», мои руки дрожали, пока я продолжал читать.
– ради сохранения хрупкого… - мой взгляд упал на Трейс, ее тело склонилось в сторону Текса. Ее взгляд был пустым, будто ее душа отправилась в загробный мир вслед за Никсоном.
– Нужно найти в глубине себя то, что делает нас людьми».
– Пол Грегори.
Яркое солнце осветило собор, как если бы тьма, насмехаясь, окружила каждого. У нас было лишь два дня для подготовки похорон. Семьи приезжали из Сицилии, чтобы выразить соболезнования. И люди, которых я не видел много лет, приходили ко мне и пожимали руку, как будто это могло помочь. Чертово рукопожатие? Они вернут моего лучшего друга? Чертов ад, нет.
Мо хотела произнести речь. Я не заслуживал такой чести – быть в одной комнате вместе с гробом Никсона. Я пробовал двигаться, помогать Мо, но я умирал изнутри точно также, как она.
– Никсон был моим лучшим другом, - я облизал губы, - он был одним из лучших. Из тех, кого лучше не злить, но, в тоже время, кому требовалась команда. Все, что он делал, было для других. В его словаре не было слова «эгоист». Он жил полной жизнью, он жил для других.
– мои глаза встретились с Трейс. Слезы бежали по ее щекам.
– Он жил для тех, кого любил, он погиб, защищая самое дорогое. И поэтому он заработал себе место на небесах, потому что до самого конца он был готов пожертвовать всем ради семьи. Я не знаю, сколько мне суждено быть на этой земле, но моя молитва заключается в том, что борьба за близких – единственное, ради чего стоит жить.
Я сложил бумажку и засунул ее обратно в карман. Спустившись по ступенькам, я добрался к Трейс и сел рядом. Она стиснула мою руку так сильно, что я поморщился. Я не отходил от нее с тех пор, как несколько дней назад нас известили о произошедшем.
Остальная часть похорон напоминала ад. Я наблюдал за тем, как священник произнес молитву о решениях Божьих и об ушедших душах.
Его губы шевелились, но я не мог разобрать слов. Я старался казаться сильным снаружи. Обняв Трейс, я прижал ее к себе. Она тряслась в моих объятьях, я хотел это исправить.
Я был так чертовски зол на Никсона. Как он мог уйти и просто умереть? Я хотел подбежать к гробу, открыть крышку и хорошенько встряхнуть Никсона, хотел, чтобы он накричал на меня и послал делать мою работу.
Но он был мертв.
А я был жив.
И держал в руках его девушку.
Мо была безутешна. Она прислонилась к Тексу и отказывалась даже взглянуть в сторону гроба. Она ничего не ела, все время твердила, что если Никсон умер, она хочет это чувствовать. Когда один умирает, другие страдают от боли утраты.