Избравший ад: повесть из евангельских времен
Шрифт:
– Вы что, все сговорились между собой? – рассмеялся юноша.
– Кто это мы? – не понял трактирщик.
– Вы все – держатели гостиниц, таверн, харчевен – говорите одно и то же, только на разных языках.
– Как иначе, дело у всех одно. Мой почтенный гость много общался с нашей братией?
– Приходилось. Да что ты стоишь – присаживайся, выпей, поговори со мной.
– С удовольствием!
Хозяин ловко наполнил вторую чашу из объемистой бочки в углу, поставил на стол лепешки и сел напротив. Иуда внимательно следил за ним.
– Твой облик таков, словно Господь нарочно лепил тебя держателем харчевни.
– Кто знает, может, так и было, – без тени смущения ответил хозяин. –
– Замечательное суждение! – рассмеялся юноша. – Полагаю, с таким умом ты вполне можешь вести диспуты с левитами, особенно если хватишь несколько чаш своего зелья.
– Почему бы и нет. Кто знает точно, на что способен? А то, что ты называешь зельем – хмельной египетский напиток [5] . Мне его секрет достался в наследство от отца.
5
Египтяне со времен Древнего Царства изготовляли из ячменя, фиников или пшеницы некий аналог современного пива. Именно этот напиток имеет в виду хозяин харчевни.
Толстяк сделал могучий глоток, чаша наполовину опустела.
– Я так и понял. Этот запах я узнаю из тысячи других.
– Господин, я вижу, успел повидать свет, несмотря на свой молодой возраст, – проницательно сощурился хозяин.
– Ты не ошибся, Певец вина. Могу я узнать твое имя?
– С удовольствием открою его тебе. Я Симон из города Кирены [6] , стало быть, Симон Киренеянин. А будет ли мне позволено узнать имя моего почтенного гостя?
– Иуда бен Никодим из колена Левина [7] . Родом я из Иерусалима.
6
Кирена – древний город на территории Ливии. Один из величайших городов античности, центр исторической области Киренаика. Датой его основания считается 630 год до н. э. В евангельскую эпоху входил в состав римской провинции Крит. Знаменит своей философской школой.
7
Согласно Ветхому Завету, израильский народ сформировался из потомков двенадцати сыновей патриарха Иакова от двух его жен – Лии и Рахиль и двух служанок жен. Вот их список согласно Книге Бытия: шесть сыновей Лии: Рувим, Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Завулон; два сына Рахили: Иосиф и Вениамин; два сына Валлы: Дан и Неффалим; два сына Зелфы: Гад и Асир. Потомками Левия – сыновьями его дочери Иохаведы – были Моисей и его брат Аарон – первый священник израильского народа. Именно из потомков сыновей Левия и потомков Аарона по мужской линии набирались служители Храма. Когда в Земле Обетованной каждое колено получило свой надел, потомки Левия были лишены его, как посвященные культу и служению.
– Из колена Левина?! Господин знатного рода! – хозяин встал и почтительно склонился перед гостем. – Это вдвойне честь для меня!
– Оставь, Симон! Я совсем не кичусь своим происхождением.
– Но почему же, господин?
– А смысл? От того, что мои предки были славными и достойными людьми, я сам не стану таким. Человек есть то, что он сам из себя сделает. Родовому имени я предпочитаю школьное прозвище – Махайра [8] .
– Ох! Это за что же, господин?
8
В переводе с древнегреческого «кинжал»
– За характер, наверно, или за язык. Учитель риторики часто говорил, речи мои острее ножа. А может, за глаза… Не знаю.
Но холодная безыскусность стального клинка мне всегда была по душе.
Трактирщик наклонился, чтобы взглянуть юноше в глаза и невольно отпрянул, встретившись с их холодным изумрудным блеском.
– Да, – задумчиво протянул он после некоторой паузы, – зря Господь не создает такие глаза. Видно, чего-то он от тебя хочет, раз наделил подобными светильниками.
Иуда вздрогнул, усмехнулся, скрывая смущение.
– Если б еще знать, чего же именно Всевышний от меня хочет, я был бы очень признателен Ему.
– Слишком много ты хочешь от Господа… Однако я заболтался, а ты голоден. Ешь, пока не остыло.
– Верно. Я еще не оценил твою стряпню.
Иуда жадно запустил зубы в сочное, пахнущее травами мясо. Симон выжидающе смотрел на него.
– Да, Бог воистину создал тебя именно держателем харчевни, ибо ты весьма преуспел в своем ремесле.
– Ага! Я знал, что ты оценишь это блюдо!
– Оно замечательно. И я хочу выпить за твое преуспевание, Симон из Кирены.
– Благодарю! Благослови тебя Бог, господин!
Обменявшись любезностями, они сделали по глотку, одновременно поставили чаши на стол и расхохотались.
– Воистину, у меня сегодня счастливый день – Всевышний послал мне такого гостя! – воскликнул Симон, вновь наполняя чашу Иуды. – Заходи чаще, я всегда буду рад тебе!
– Не сомневаюсь, старый хитрец! Другие посетители, полагаю, не так привередливы, пьют твою дешевую кислятину?
– Кому что нравится, – с деланной скромностью развел руками трактирщик.
Иуда снова громко расхохотался, поднял чашу.
– Твое здоровье, хозяин! – отсалютовав, он допил вино. – Лей еще!
Их беседа прервала шумная компания, ввалившаяся в зал – человек пять голодранцев, явившихся тратить последние медяки, заполнили маленькую комнату смрадом тел.
– Эй, хозяин! Вина! – загорланили они с порога.
Иуда брезгливо скривился. В странствиях он достаточно насмотрелся на подобных оборванцев, не понятно какого роду-племени, обитавших в любом городе вблизи ворот и порта, гостиниц и рынков. Не гнушаясь самой грязной работой, эти люди были способны и на кое-что худшее, как они существовали в мире, лучше было не спрашивать.
Симон помрачнел и весьма нелюбезно швырнул предводителю компании баклагу с той самой кислятиной, о которой говорил Иуда.
– Держите. Есть будете?
– Нет! Твоя стряпня годится только для собак и римлян – в прошлый раз на костях почти не было мяса!
– За что заплачено, то и подано. Кстати, кто сегодня платит?
– Абу, он сегодня богач.
Симон вздохнул.
– Тогда платите вперед, а то упьетесь, как всегда, а мне одни убытки!
– Ну нет! Сначала попробуем, что ты нам дал.
Предводитель бродяг вскинул баклагу и сделал мощный глоток.
– Кислятина! Эй, давай другое – этим только свиней поить!
– Другое дороже.
– Не твоя забота! Заплатим. Тащи сюда кувшин и что-нибудь пожрать.
– Сказали же, не будете есть! – страдальчески воскликнул Симон.
– А мы передумали! Ты не болтай – делай, что тебе говорят!
Хозяин тихо выругался, исчез в глубине заведения. Буйная орава шумно расположилась за самым большим столом. Иуда спокойно ел мясо, хотя эта компания порядком испортила ему аппетит и настроение. Но умоляющий взгляд Киренеянина был столь красноречив – юноша не смог оставить его одного в таком обществе.