Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать
Шрифт:
Как-то Емельянов неосторожно поднял папку, которую она уронила. Ольга поблагодарила лучистой улыбкой и пошла на свое место.
И стала с этого момента посматривать на Емельянова как-то выжидательно. Дескать, что же ты? Папку поднял, как джентльмен, а дальше? Неужели на этом все твое джентльменство кончилось?
Однажды они одновременно вышли с работы. Холодная весна, дождь моросит. А рядом кафе. Не зайти ли? — предложил Емельянов. Ольга с улыбкой согласилась.
Ну, посидели в кафе, поговорили
После этого они дружелюбно расстались.
А Емельянова начало что-то грызть.
Сидит и чувствует, как в затылок ему впивается взгляд Ольги. И даже грезится ее мысленный шепот: «Ну, что ж ты? Папку поднял, в кафе пригласил — и все?»
Емельянов отгонял эти видения, крепился.
Через месяц, в субботний день, Ольга, зная телефон Емельянова, позвонила ему и сказала, что находится неподалеку от его дома: приехала в большой магазин электротоваров за чайником.
— А откуда вы знаете, где я живу? — спросил Емельянов.
— Так вы сами говорили! — засмеялась Ольга.
Что ж, он позвал ее выпить чаю.
Попили чаю, поговорили, она читала стихи Марины Цветаевой. Глядь — ночь на дворе.
— Давайте я вам такси вызову? — предложил Емельянов, внутренне коробясь от бестактности предложения.
— Хорошо, — сказала Ольга, печально глядя в сторону.
— А можете и остаться, — исправился Емельянов. — Место найдется.
— Удобно ли? — засомневалась Ольга.
— Вполне! — воскликнул Емельянов.
И Ольга осталась.
Но того, о чем вы подумали, господа артисты и меломаны, не случилось. Емельянов, во-первых, не имел привычки сразу набрасываться на женщину, даже и симпатичную. Во-вторых, он думал о последствиях. В-третьих, он в это время был влюблен совсем в другую женщину, о чем позже. В-четвертых, как это ни покажется вам невероятно, господа артисты, мужчины не всегда имеют должный физиологический настрой. Не хочется им, да и шабаш, что с ними, сволочами, поделать?
Емельянов лежал на раздвинутом кресле, ворочался, мучался. Потом не выдержал, окликнул Ольгу, которая тоже не спала, и честно, по пунктам, признался ей в том, что выше перечислено.
— Да я ничего такого и не ждала! — успокоила его Ольга. — Надо же, какой ты мнительный!
Через неделю, опять в субботу, вечером, она позвонила Емельянову и, смеясь и плача, призналась ему в любви. Сказала, что разглядела в нем неординарного человека. Что это как маленький атомный взрыв. Что она не может с собой справиться. Читала стихи Марины Цветаевой.
Что сделали бы вы, господа артисты и меломаны? Правильно, поблагодарили бы и сказали: очень приятно, но — извини. Не совпало.
Емельянов так и сказал.
—
— Не надо! — крикнул Емельянов.
Через час она приехала с другого конца Москвы. Стояла внизу и звонила в домофон. Опять вопрос, господа артисты и меломаны: ваши действия?
Женщина ведь под дверью!
Молодая, симпатичная!
Любящая.
Ну вот, и Емельянов поступил так же.
Ольга осталась на ночь. И на следующую ночь. И еще на одну — она не была ничем стеснена, так как отправила дочку в Астрахань к бабушке.
Неделю Емельянов терпел, хоть и при этом наслаждался, но наслаждался, как бы это сказать, поневоле. Как бы нехотя.
А потом сказал:
— Все. Извини. Не совпало. Я так не могу.
— Хорошо, — сказала Ольга.
И ушла.
На другой день Емельянову стало совестно.
На третий — совсем худо.
Ведь женщина от меня ничего не хочет и прямо об этом говорит, размышлял он. Она не захватчица, ее не интересует прописка или моя квартира, она просто влюбилась.
И он позвал ее к себе. Но сказал:
— Я врать не люблю. У меня, извини, душа молчит. Но ты мне нравишься вообще-то. Ты мне подходишь. При этом учти: у меня свои привычки. Я, например, привык спать один.
— Хорошо, — сказала Ольга.
Через неделю они спали вместе.
— Ладно, — сказал Емельянов. — Вместе так вместе. Но учти, я люблю под своим одеялом. Автономное пространство, понимаешь? Я даже когда женат был, так спал. Не люблю этой супружеской фамильярности.
— Хорошо, — сказала Ольга.
Но через неделю как-то так получилось, что они оказались по одним одеялом. Причем Ольга не настаивала, просто… То ли второе одеяло в чистку пошло или стирку, то ли еще что-то… Неважно.
— Я еще от прежней семейной жизни не очухался, — сказал Емельянов через месяц. — А получается, будто мы уже парой живем. Извини, но я не могу. Хочешь приезжать — приезжай. Но только по выходным.
Ольга согласилась — тем более, что как раз устроилась на другую работу, которая отнимала много времени.
Она приезжала по выходным и иногда в будни, по вечерам.
— Честно предупреждаю, — говорил Емельянов. — Кончится лето — кончится всё. Ты мне нравишься, ты мне всем подходишь, но — не совпало.
— Хорошо, — грустно сказала Ольга.
И Емельянову стало совестно, и он повез ее в Турцию, к морю, чтобы ей было не так больно расставаться.
Осенью вернулась дочь Ольги, у которой начались школьные занятия.
Как и было намечено, отношения прекратились. На некоторое время. Потом приехала мама Ольги помочь дочери, у Ольги появилась возможность навещать Емельянова. Он не противился, хотя регулярно говорил: