Издранные события из жизни Великой Ольгерды
Шрифт:
— Что он сказал? спросила я у Живки.
— Ничего важного — ответил он роясь в карманах достал засохший кусок хлеба и метнул его в шутника. Сухарь попал малышу точно в лоб и разлетелся крошками. Орченок ойкнул и повалился на пол, остальные замолчали. Живка удовлетворенно кивнул и провел меня по коридору в комнату дяди. Дверей на орочих комнатах не было, их заменяли висящие в проемах ковры.
Живко что-то сказал, дождался ответа и откинул ковер, чтобы я могла войти. Орочий дядя лежал на охапке шкур, укрытый вязаным одеялом. На лице у него было написано страдание. Рядом сидела орчиха
— Здравствуйте, — сказала я. — Я Альгерда. Чем могу помочь?
Дядя молча откинуло одеяло. Под ним, на старом орке, не было ничего. Я закрыла глаза, изо всех сил жалея, что не позвала Отто.
— Это он у нас специалист по решению щекотливых вопросов, не я.
Живка сочувственно потрепал меня по плечу и сказал что-то дяде. Потом шепнул мне.
— Можешь смотреть, невинная девица, и не красней так сильно. Я купил ваш артефакт, и теперь вот что со мной. — Обвиняюще сказал дядя.
Акцент у него был куда больше, чем у Живки. Слова перекатывались, словно вода по камням в горном потоке.
— Вы купили эльфийскую силу, — уточнила я.
— Ронко, — подсказал мне Живко.
— Да, я купил эльфийскую силу, — подтвердил Ронко, — и воспользовался ею.
При этом старый орк покраснел. А может быть, это просто была игра света? Орчиха вскочила на ноги и кинулась ко мне, что-то вопя и размахивая руками. Я нырнула за спину Живко, и пока он удерживал скандалистку руками, заявила.
— Что вы возмущаетесь, уважаемая? Судя по всему, вы свою порцию удовольствия уже получили. И вас волнует то, что эффект от артефакта более стойкий, чем ожидалось, так?
— Слишком стойкий, — прокряхтел орочий дядя. Я посмотрела на Живку.
— Это больно, — объяснил он.
— Ага, — сказала я.
Может, я и не зря тащилась сюда через полгорода по снегопаду.
— Ну а я причем? Инструкцию нужно читать. Там четко написано, что артефакт предназначен только для эльфов, и создатели не несут ответственности за неправильно использованное изделие.
— Наши расы двоюродные братья! — проскрепел Ронко.
Я пожала плечами и развела руками. Развернулась и медленно пошла к выходу.
— Вы так и оставите его! — тонким голосом воскликнула орчиха.
— Могу посоветовать курсы по чтению, — предложила я.
Живка оказался самым понятливым.
— Сколько? — спросил он.
— Это другой разговор, — сказала я. Десять золотых.
— Это грабеж! — возмутился дядя.
— Это я еще не сказала плату за конфиденциальность, — нагло заявила я.
— Если я захочу, то отсюда не выйдешь.
— Вот не надо мне угрожать, — нахмурилась я.
— Дядя! — предостерегающий сказал Живко.
— Хорошо. — вздохнул Ронко. — Неси ей десять золотых.
— Двадцать пять, — сказала я, — за молчание и за то, что вы мне угрожали.
Дядя закатил глаза и захрипел, начав потихоньку синеть. Я с интересом следила за процессом. Орчиха взвыла и кинулась к нему. По ее щекам текли слезы.
— Двадцать! — внезапно сказал Ронко, абсолютно нормальным голосом перестав синеть. — Ты наглая и жадная девчонка!
— Угу! — сказала я, присаживаясь рядом с ним на колени. — Живка, помоги мне. Я не хочу касаться этого руками.
— Я чистый! — возмутился дядя.
— А я замужем! — парировала я. — Мой муж некромант. Вы же не хотите, чтобы у вас что-то умерло?
— Племянник ко мне не притронется! — бОркнул Ронко. И теперь-то уж точно покраснел. — У меня жена есть.
— Хорошо. Только чтобы она полностью и четко выполняла мои команды. — согласилась я.
Назад мы пошли в молчании. Точнее, это Живка молчал, а я с упоением ела колбасу, которую мне подарила жена его дяди. Время уже было позднее, и нежданный ужин пришелся очень кстати. Орчиха была настолько рада видеть своего мужа привычно вялым, что вся ее недоброжелательность улетучилась. Карман мне приятно оттягивало золото. Плюс ко всему я нашла нам с Отто новый рынок сбыта. Осталось только придумать, на ком артефакты испытывать. С эльфами было проще. Они предоставили и целительскую литературу по особенностям энергетики собственного тела и добровольцев. Впрочем, проблему с материалом пусть решает полугном. Мне достаточно будет ему намекнуть на возможность прибыли.
— О чем ты думаешь? — спросил Живка.
— О том, что этот день должен был быть у меня свободным, а вместо этого мне пришлось лапать старого орка.
— А если бы на его месте был бы я? — Игриво спросил мой спутник.
Я удивленно посмотрела в его сторону и даже прекратила жевать колбасу.
— Живка, если бы на его месте был ты, я бы прежде всего тебя пожалела.
Орк сообразил, что его заигрывания были не к месту и даже смутился.
— Предлагать тебе где-то посидеть не имеет смысла? — спросил он, когда мы подошли к подъезду моего дома.
Я кивнула. Живко протянул была руку к моей щеке, но вдруг отпрянул.
— Панель Герда! — Проскулил кто-то в подъезде щенячим голосом. — — Помогите!
— Ты его знаешь? — спросил Орк, и его рука легла на рукоять длинного кинжала.
Я заглянула внутрь подъезда, чтобы убедиться. На ступеньках, освещаемой тусклым огоньком, сидел помощник Ирги, обхватив себя руками и шмыгая красным носом.
— Знаю, — сказала я, чуть ли не с отвращением. Забрала у Живки свою сумку и потопала наверх домой. Паренек тащился следом. Это ходячее несчастье поручили Ирге два месяца назад. Рис до обмороков боялся мертвецов, но родители решили, что это самая перспективная работа для их чада, и по окончанию магического лицая, где-то подмазав, где-то надавив, устроили ребенка в отдел некромантии. Рис переходил из рук в руки, пока не дошел до моего сердобольного мужа, который жалел помощника и давал ему только бумажную работу.
— Чего тебе? — устала спросила я, входя в квартиру. Ванна издевательски подмигивала кованными узорами на боках.
— Я провалился под лед, — тоскливо сказал этот недонекромант.
Я только вздохнула. Рис славился своим умением попадать в разные неприятности. Ирга даже проверял, не висит ли на помощники какое-то проклятье. Не висело. Просто вот такой он был невезучий.
— И утопил все отчеты, — всхлипнул Рис.
— Вместе с сумкой, я их в главное управление нес.
— Ирга тебя убьет, — сказала я, заваривая чай. Орочья колбаса была вкусной, но сильно уж соленой.