Изгнание Раи
Шрифт:
Рая с мужем согласилась: да, надо еще немножко подождать. Неразумно рисковать в подобной ситуации, кто знает, может, самим завтра есть будет нечего, а тут ребенок…
С магазином дело пошло, потом Олег задумал открыть целую сеть магазинов, но один бы он это не осилил и взял себе в компаньоны своего лучшего друга Никиту.
Пока общее дело строилось-налаживалось, тоже время шло. Никита женился, родилась Серафима, а желание стать матерью становилось у Раи все сильнее и сильнее. Наверное, уже даже превращалось в манию.
Тогда почему Рая мучилась, но никак не пыталась
А Рая последние годы буквально бредила детьми. Ах, какая хорошенькая девочка росла у Ангелины и Никиты! Чудо, куколка, умница. Радость в чистом виде. Причем, что интересно, Никита оказался прекрасным отцом: он возился с дочерью все свободное время, говорил с ней непрерывно, не ленился ей отвечать на первые, пусть и наивные еще вопросы. Никита часто брал дочь с собой на работу, и это не было ему в тягость. Он говорил, что дает отдохнуть жене. Домохозяйка – это тоже труд, причем нелегкий. А маленькая Серафима вела себя на людях спокойно. Ее обожали все: и работники магазинов, куда с инспекцией являлся Никита, и поставщики, и налоговые службы, и многочисленные проверяющие…
Олег тоже обожал дочку друга. Считал ее необыкновенным ребенком, открывающим сердца у всех окружающих. Однажды даже признался Рае, что боится, а вдруг их ребенок окажется не столь милым. Глупости, бред, конечно, опасаться, что собственное дитя проиграет чужому, но… А кому, как не супругам, признаваться друг другу даже в самых нелепых своих страхах?..
Но Рая неожиданно поняла мужа. У белокурой кудрявой Ангелины, словно сошедшей с рождественской открытки, – белокурая хорошенькая девочка. А кто родится в паре темноволосого Олега и темноволосой, длинноносой и очень специфической внешне Раи? А уж кому-кому, но Рае было известно, каково это: быть непохожей на всех, странной внешне. И это не про уродство или некрасоту, вовсе нет, это про слишком яркую, необычную внешность. Каковую очень даже тяжело носить ее обладательнице. Под такую внешность и характер нужен особый! Все детство и юность дразнили «вороной»… Вот Рая и превратилась в осторожную трусиху, напрягающуюся от внимания извне, – всю свою юность промучилась, лишь недавно научилась подавать себя. И наконец перестала обращать внимание на то, что скажут или как посмотрят окружающие.
… Торт доели, сидели сытые и расслабившиеся. Никита рассчитался за вечер, оставил щедрые чаевые официанту.
Что ж, братцы, пора.
– Пора, – слабым голосом согласилась Ангелина. – И зачем я столько съела… теперь мутит.
– Тебе плохо, детка? Может быть, еще посидим, закажем чего-нибудь? – встревожился Никита.
– Ай,
– Да, детка, конечно…
Ангелина с Никитой ушли, Рая осталась наедине с мужем. И она сказала, глядя прямо в глаза мужу:
– Вот теперь уже точно пора.
– Да, поздно уже…
– Я не об этом. Я хочу ребенка.
Олег помолчал, не отводя глаз, а потом тихо ответил, взяв жену за руку:
– И я хочу. Давай сделаем это. Давай станем родителями. И плевать на все, на налоговую, кризис, санкции, трудности с поставщиками, бестолковых продавцов и магазинных воришек… Мы же не ради них живем, а ради себя. Пора. Ты бесконечно права: нам пора.
Рая улыбнулась ему:
– Я люблю тебя. Ты даже не представляешь, как я люблю тебя.
– И я тебя люблю. Всю жизнь, одну тебя. С самого детства, как вышел во двор и увидел тебя играющей в песочнице. Такая серьезная девочка была, из-под панамки один нос торчал, помню.
– А ты – карапуз с хохолком. Встал напротив, насупился. И смотрел, и молчал…
– Я влюбился в тебя с первого взгляда. И на всю жизнь. Ты у меня первая и единственная, я могу поклясться.
– Верю. Не надо. – Рая засмеялась и провела ладонью по его щеке.
Тут появились Ангелина с Никитой. Рая с Олегом выбрались из-за стола; все оделись и один за другим вышли на крыльцо.
Погода к этому моменту совсем не улучшилась. Даже наоборот: дождь со снегом превратился в ледяной колючий ливень. И холод – как зимой. Часы с подсветкой, что на доме напротив, показывали половину первого ночи.
Рая в своем легком плащике, едва сделав пару шагов, начала задыхаться от холода.
Никита крикнул:
– Стойте здесь, под навесом, я сейчас подъеду.
Машина Никиты через пару минут уже стояла напротив. Олег помог сесть Рае и Ангелине, затем сам сел впереди, рядом с водителем.
Рая с трудом пристегнулась замерзшими, негнущимися пальцами. «О чем я думала, когда одевалась, словно сейчас май? Даже перчаток не взяла!»
Никита тронул машину с места. «Дворники» упрямо счищали ледяную корку с лобового стекла.
– Только тихонько, на цыпочках… – пробормотал Олег.
– Да, знаю, – вздохнул Никита.
Машина не ехала, а буквально кралась. С черепашьей скоростью добрались до перекрестка, остановились на светофоре. У Раи в сумочке зазвонил телефон. Не глядя, достала его, прижала к уху:
– Алло.
– Раечка… Раечка, где же вы?
– Любовь Петровна звонит, – прикрыв микрофон, сказала Рая мужу.
– Что-то срочное? – обернулся обеспокоенно Олег.
– Любовь Петровна, у вас все в порядке? – спросила Рая.
– Да, но я Олегу не могу дозвониться…
– Дать ему трубку?
– Нет, нет, пусть он сам мне позвонит, завтра утром, – сказала свекровь. – Сейчас-то уже поздно… Я ему весь вечер звонила, а у него не отвечает.
– Наверное, звук отключил, – сказала Рая, глядя на Олега. – У Никиты сегодня день рождения. Сидели в ресторане, отмечали. Вчетвером. Вернее, впятером, Лев еще к нам подъезжал, ненадолго.