Изгнанница. Путь к свободе
Шрифт:
– Я уже давно за ним наблюдаю, – женщина отпила из красивой фарфоровой чашки зеленый чай. – Хороший мальчик. Да и его отец о нем хлопочет.
– Знаю я, как он активно хлопочет в твоей постели, – хохотнул Гардеон, но под холодным прищуром серых глаз поерзал и постарался перевести тему разговора: – Мальчишке ведь, как и всем им, – он кивнул в сторону города, – нужно сегодня-завтра сделать инъекцию. Или ты хочешь… – многозначительно протянул он.
– Нет, рано пока. Вот докажет свою преданность, а там посмотрим.
– Левайна, ты ведь понимаешь, как нам важно заполучить эту
– Ты во мне сомневаешься? – она насмешливо изогнула бровь.
Мужчина отпил из маленькой кружечки крепкий кофе и прикрыл глаза, наслаждаясь его горечью:
– Нет, Левайна, – но спустя секундную паузу добавил: – Пока ты не давала повода в себе сомневаться.
Женщина фыркнула, давая понять, что думает об этом «пока не давала повода», и закинула ногу на ногу:
– Конечно, Берги, – она снова взяла в руки чашку. – Это ведь не я отправила видящую за стену. Ведь так?
Выпад попал в цель, и Берган чуть заметно поморщился:
– Змея.
– Мне было у кого учиться, Берги.
Гардеон не удержался и хохотнул. Пикировки этих двоих ему всегда нравились.
Глава 6. Лес
Спалось мне ночью очень плохо. По крайней мере, в первую ее часть. И хотя я быстро отключилась – давало о себе знать физическое и нервное перенапряжение, – но беспокойные сны не давали покоя, и я постоянно просыпалась и вздрагивала. Один раз, похоже, кричала, потому что меня разбудил Ник и, не обращая внимания на мои очередные потуги отстраниться – хотя мы и спали под одним одеялом – крепко прижал к себе и прошептал на ухо:
– Не бойся, спи. Рядом со мной тебе ничего не угрожает.
Уж не знаю почему, но после этих слов я и правда расслабилась и смогла спокойно уснуть до самого утра, пригревшись в руках парня.
«Следуй за зеленоглазым, не бойся», – звучали во сне бабушкины слова…
А вот утром проснулась уже одна. Ника рядом не было, как и его одежды на веревке. Это я смогла увидеть в рассеянном утреннем свете, шедшем из окошка под потолком. Видимо, парень предусмотрительно убрал от него дощечку. И от осознания своего одиночества у меня все внутри похолодело. Вот так и взбодрилась: сразу и очень резко. Подскочила с лежака, на который он с вечера натаскал для тепла лапник, и принялась надевать свою высохшую за ночь одежду. В голове крутилась мысль, что я еще смогу догнать Ника и напроситься к нему в попутчики. Иначе… что делать в лесу и куда идти – я не представляла.
Одевшись, огляделась внимательнее и заметила прислоненный к стенке рюкзак парня. Из меня словно весь воздух выпустили, и я бухнулась обратно на лежанку – не ушел…
Некоторое время я сидела и просто приходила в себя после встряски. А потом натянула поверх своей одежды еще и его майку. Костер потух, и в землянке стало холодно – весна только-только началась, а в лесу, как оказалось, по утрам гораздо холоднее, чем в городе. А потом я еще и в одеяло укуталась, решив никуда не идти и ждать парня – не хватало еще с ним разминуться.
Я даже не догадывалась, что за пределами Ковчега после катастрофы мог кто-то выжить и остаться человеком. Вирус, унесший миллиарды жизней, изменил этот мир до неузнаваемости. Те, кому посчастливилось выжить, мутировали в страшных чудовищ. Лишь у очень немногих оказался иммунитет к вирусу, и именно их собрали в Ковчеге отцы-основатели. Ходят слухи, что таких Ковчегов несколько, но это лишь слухи. Даже сейчас мы не зря каждый год проходим церемонию Выбора, проверяя себя на мутаген, а потом еще и делаем инъекции, которые убирают даже гипотетическую возможность его развития в крови.
Тут я запнулась в своих рассуждениях. Но у меня ведь его обнаружили. Так неужели я в любой момент могу стать чудовищем и растерзать Ника?
Нет, не может этого быть! Как человек… как я могу в один момент стать чудовищем?! Хотя нам рассказывали, что сначала человек сходит с ума, а потом уже начинает меняться физически. Но я не чувствовала ничего такого! И все же мутаген у меня нашли…
По телу побежали мурашки, и я зябко передернулась, с силой проведя ладонями по предплечьям, стараясь унять нервную дрожь.
– Уже проснулась? – скрипнув дверью, в землянке появился Ник. – Нужно уходить. Я как мог скрыл наши вчерашние следы, но мало ли.
– Скорее всего, по нашему следу пустят еще и дроны.
– Да, могут, – ничуть не удивившись, согласился он. – Поэтому мы будем очень внимательны. – И, порывшись в рюкзаке, нашел черную резинку. – На вот, собери волосы.
– Спасибо, – удивленно протянула я и посмотрела на его короткие волосы. – Чье это?
Ник бросил на меня быстры взгляд:
– Неважно. Пошли, – и закинул на спину рюкзак. – Одеяло пока накинь на плечи. На улице холодно.
Спорить я не стала, как и расспрашивать о происхождении резинки, а быстро заплела косу и проследовала за ним.
На улице и правда было прохладно, и я зябко передернула плечами, поправив одеяло.
Через метров сто он попросил меня немного подождать, а сам вернулся назад. Не знаю, что он там делал, возможно, снова заметал следы, но для меня было главным, что он за мной вернулся и повел дальше.
Утешало, что засечь нас в лесу дроном не так-то просто, если мы постоянно будем находиться под сенью деревьев и не выходить на открытые места. Пожалуй, нам сильно повезло с ранней весной, иначе это было бы еще сложнее.
– Ты отведешь меня к людям? – все же не выдержала я через некоторое время.
– Да.
– А их много? Людей.
Парень даже обернулся, чтобы на меня посмотреть:
– Достаточно.
– А как же мутанты?
Он остановился и тяжело вздохнул:
– Мэй, давай договоримся так: когда мы остановимся на отдых, я расскажу что к чему, а сейчас нам нужно двигаться как можно быстрее и тише и не отвлекаться. Ваши охотники слишком опасны, чтобы их недооценивать.
Я кивнула, и в этот момент мы услышали над головами чуть слышный гул.