Изгнанный бог, или сто и одна бусина благодарности

Данный роман основан на славянской мифологии, с которой я работала довольно долгое время, однако не все было взято мной из историко-этнографических материалов. Многие вопросы довольно спорные, а на некоторые даны размытые ответы, поэтому некоторые события в жизни богов были мной придуманы. Эти идеи — плод моего воображения, и их не следует использовать для защиты или опровержения какой-либо существующей теории. Имена богов не относятся к вымыслу,

однако могут отличаться от тех, которые вы слышали. Это объясняется существованием разных вариаций их произношения. Например, Марена — она же Мара, Морена; Макошь — она же Мокошь, Макоша, Макуша, Макешь. Я выбирала те имена, что, на мой взгляд, звучат более приятно. Благодарю за понимание и желаю приятного прочтения!

Над священной Алатырской горой, которую смертные величают Эльбрусом, сверкали молнии и гремел гром. То злился царь царей — бог грозы Перун. Обида его была настолько сильной, что сотрясалось от его молний великое царство богов — Правь. Виновник гнева великого Громовержца стоял перед Небесным престолом и помалкивал.

— Ярило соблазнил мою дочь, а затем изменил ей! Не побоялся негодник даже ее мужа, Святобора! Воспользовался тем, что он по делам в Явь отправился, и сразу же распустил перед Деваной свой хвост! — ревел Перун, метая молнии по всему Ирийскому саду.

То, что они не попадали ни в кого из присутствующих, было чудом. Собственно, это и не удивительно, ведь Правь была поистине чудесным местом.

— Успокойся, Перун. Из-за подобного не стоило собирать Совет богов. Дело молодое, кто из нас не грешил подобным, — устало произнес Сварог — Небесный отец и сотворец. Метания сына изрядно наскучили ему, и он уже не чаял покинуть Ирийский сад и вернуться к своим делам. К тому же, его своенравная внучка раньше и не такое вытворяла.

Перун насупил грозные очи, поджал губы. Не нравилось ему, что Сварог снисходителен к обвиняемому.

— Но закон говорит, не желай жены ближнего твоего! — воскликнул Перун.

— Это тебя уже в христианство понесло, друг мой, — усмехнулся сидящий по левую руку от Сварога Велес, отец обвиняемого.

— Разве важно, куда меня несет? — взревел Громовержец. — В который раз Ярило пудрит головы нашим женщинам, точь в точь как его отец. Неужто трудно остепениться и выбрать себе одну единственную?!

Позади раздался тоненький смешок. Перун обернулся и увидел смеющуюся Лелю, богиню любви и весны.

— Почто же смеешься ты, дочь Лады? Али Ярило тебя тоже не обидел?

Леля откинула свои толстые светлые косы за спину и произнесла с ухмылкой:

— Если наш Ярилушка остепенится, то женщины во всей Прави от горюшка умрут.

Слова красавицы-богини рассмешили остальных дев, присутствующих на совете в Ирийском саду. Даже сама Лада не сдержала улыбки.

— Всех любить сердца не хватит, — задумчиво произнес Сварог, глядя куда-то в сторону, где в золотых яблонях заливисто пели дивные пестрые птицы.

Уловил Перун в словах отца надежду и молвил:

— Так накажи Ярило, прошу тебя! Не дай ему и в этот раз выйти сухим из воды!

Долго смотрел Сварог на птиц ирийских, гладил бороду свою седую, а затем, устремил взор на стоящего перед ним Ярило, бога весны и плодородия.

— Что-то ты молчалив сегодня. Скажешь что в свое оправдание?

Красивый светловолосый юноша с озорным блеском в голубых глазах хмыкнул и произнес:

— Коли любовь меня настигла, что мне было делать, как не подчиниться этим пламенным чувствам?

— Ах ты, негодник! — взревел Перун. — Да ты любить-то не умеешь! Скольких дев ты охмурил и бросил? Волшебница Зимцерла, царевна Ярина, Леля, моя дочь…

— Заметь, ни одна еще не пожалела о связи со мной. Да, Леля? — Ярило повернулся к белокурой богине и подмигнул ей.

Леля захихикала и сказала сладким голосом:

— Да какие тут обиды, весело же было.

— Видишь, Перун, — улыбнулся Ярило. — Нет никаких обид на меня. Ни Ярина, ни Зимцерла в свое время на меня злобы не держали, как и дочь твоя, Девана.

— Дочь моя дни напролет слезами горючими обливается, проклиная тебя, гаденыша, и эту мерзкую прядильщицу.

— Довольно оскорблений, Перун! — Терпение Сварога было на исходе. Он уже начал понимать, что разбирательство это не закончится быстро, но смириться с потерянным днем никак не мог.

Перун подчинился приказу Небесного отца и затих.

Опершись руками на колени, Сварог с насупленным видом осмотрел всех собравшихся в Ирийском саду и вопросил:

— А где же та, кто соблазнил Ярило? Где Марена?

— Кто ж ее знает, где она ходит, — недовольно произнесла Лада.

— Сама кашу заварила и будто не при делах! — возмущенно заметила Леля. — Вечно бегает за Ярилушкой, угрожает, заставляет быть с ним. И стрелы те, что пронзили грудь несчастной Зимцерлы, — ее рук дело, я уверена!

— Леля… — предостерегающе произнес Ярило. В его взгляде уже не было озорства и беспечности.

Богиня надула алые губки и больше не произнесла ни слова. Однако речь ее, хоть и была прервана, но все же заинтересовала Сварога.

— О чем ты, Леля? Какие угрозы?

— Никакие! — воскликнул Ярило. — Защищает меня, непутевого, Леля, а не надо бы: виновен я, отец небесный. Ни Мара, ни Девана тут ни при чем. Все я и сердце мое беспокойное, необузданное. — Бог весны шагнул ближе к трону, на котором сидел Сварог и в покаянии склонил белокурую голову. — Суди меня и назначь наказание. Приму все, что бы ты ни решил.

Боги зашептались между собой, поражаясь столь резкой смене настроения Ярило. Еще недавно его голубые глаза озорно блестели во время перепалки с Перуном, а теперь Ярило вдруг решил признать вину и покаяться.