Изгои
Шрифт:
— Что такое? — спросила, усевшись чуть выше и прижавшись спиной к потертому изголовью кровати.
— Лепесточек, это мои новые друзья, — заявил Ной, пробираясь вперед через маленькую группу, с шилом в руке.
— Мы оба прекрасно знаем, что у тебя нет друзей. Заканчивай с этим дерьмом и расскажи, что происходит на самом деле.
Двое мужчин рассмеялись над моим точным предположением, а самый крупный из них одарил меня улыбкой, полной удивительно белых зубов. Вот что я получила за поспешные
Он выглядел очень грубым.
Присмотревшись поближе, я обратила внимание на татуировку у него на шее — «V» с черной змеей, переплетенной вокруг. Кроме того, поняла, что он гораздо старше меня, но в целом гигиена была ему не чужда.
Ничто из этого не объясняло причину их присутствия в моей комнате. Вглядевшись в их лица, внезапно осознала, к чему все идет.
Их аура была устрашающей.
Они разглядывали меня так, будто изголодались и только что нашли угощение из пяти блюд.
— Ты определенно не похожа ни на одну из Королевских сучек, которых мы когда-либо видели, — прокомментировал один из них, опуская свой возбужденный взгляд туда, где мои соски легко просвечивались сквозь белую ткань халата.
Желудок скрутило в миллион разных узлов, а тупая боль отозвалась во всем теле. Чувствовала себя как один из енотов, которых ловил папа в небольшие металлические ловушки. Вырваться не было никакой возможности, я застряла в опасности, которая уставилась мне прямо в лицо.
— Зачем они здесь? — напрямую спросила Ноя, игнорируя квартет.
Он открыл рот, чтобы ответить, но мужчина, который улыбался мне, поднял руку, заставляя заткнуться.
— Арлен, меня зовут Вэнс. Это мой брат Рекс, а это наши мальчики, Хоук и Витус.
Он указал большим пальцем на каждого из них, не сводя с меня глаз. То, что он знал мое имя, ничуть не удивляло.
Любой, кто хоть сколько-нибудь следил за прессой, знал, что я дочь Регента, или, как он любил называть себя в последнее время, мэра Центуриола.
— Что вам от меня нужно?
— Ну, я попросил Ноя показать мне, что он умеет держать свое слово.
В ответ на мой недоуменный взгляд он лишь усмехнулся и слегка развернувшись, хлопнул по плечу мужчину, которого назвал Витусом, и потянул того вперед.
— Сегодня двадцать пятый день рождения моего мальчика, а Ной, во время карточной игры, обещал эксклюзивный тет-а-тет с тобой.
— Я не его, чтобы такое обещать.
Уставилась на Витуса. Если ему действительно было двадцать пять, то он был старше меня всего на шесть лет, но, глядя на него, могла утверждать, что все, что происходило в его повседневной жизни, взрастило и закалило не по годам.
У него были темные вьющиеся волосы и крепкое телосложение. Он смотрел на меня необычными голубовато-зелеными глазами, а когда я недовольно нахмурилась, один уголок его
— Ладно, убирайтесь все, — его резкое требование было встречено смехом всех, кроме Ноя, который имел наглость выглядеть слегка встревоженным.
Тем не менее, он безмолвно последовал за остальными, когда они покинули комнату, оставляя меня одну на произвол судьбы.
— А знаешь, в жизни ты гораздо красивее, — сказал он, подходя ближе к кровати.
Я отпрянула, стремясь, чтобы он не приближался ко мне.
Вероятно, мой голос оставался ровным, и я могла смело смотреть в глаза этим парням, не разрываясь на части, но это лишь потому, что мой рот, казалось, половину времени двигался без одобрения мозга.
Нелепость, называемая гордостью, не позволяла умолять о пощаде.
В действительности, я была в ужасе. Природный инстинкт бороться или сбежать заставил все тело напрячься в страхе от того, что должно произойти.
— На свете полно красивых девушек, с которыми ты мог бы развлечься. Почему выбрал именно меня?
— Никто из тех девчонок — не ты, Арлен.
Я соскочила с кровати, держа между нами как можно больше пространства. Драться с ним — не самый блестящий вариант. Это могло только лишь вымотать меня или ранить.
Витус покачал головой и поднял обе руки вверх, словно сдаваясь. Он резко прижал палец к губам, когда я открыла рот, чтобы спросить, какого черта он творил.
Он продолжил наступать на меня в той же позе, слегка покачивая головой, когда я боковым зрением посмотрела в сторону ванной, легко поняв мое намерение. Пару раз шагнула назад, но из-за стены дальше было не пройти.
— Послушай, вынуждать женщин раздвигать ноги — не мой конек, и я не хочу сегодня этого делать, но мои папаши будут не слишком довольны, если я уйду отсюда, не получив то, ради чего мы проделали весь этот путь, — прошептал он, остановившись на расстоянии вытянутой руки от меня.
— Разве это меня касается? Больше смахивает на твою личную проблему.
— На самом деле это касается лишь тебя. Я пытаюсь поступить правильно. Они за дверью, подслушивают, так что ты можешь забраться на эту кровать и добровольно лечь на спину, или я сделаю все по-плохому для всех нас.
Какой же это был компромисс? Он получал то, что хотел, в любом случае. Единственным вариантом было драться и в конечном итоге проиграть, — может быть, я чудом надеру ему задницу, но потом все равно придется иметь дело с его бандой по ту сторону двери, или же я могла напрячь хребет и принять это.
В действительности оставался только один логический путь, — проиграть сражение, но сохранить шансы на победу в войне.
Резко вздернув подбородок, я пронеслась мимо него и вернулась в кровать.