Изгони меня, или Дачная готика
Шрифт:
– Добрый день, – весьма дружелюбно сказала вышедшая к калитке Иваневская.
– Добрый, – ответила Дарья.
Повисла неловкая пауза, впрочем, неловкая только для Анны Николаевны.
– Мы знакомы? – спросила та.
– Нет, – ответила Дарья.
Анна Николаевна была женщиной интеллигентной, поэтому не слишком понимала, как вести себя с этой странной незнакомкой.
– Прошу прощения, – неловко начала Анна Николаевна, – но…
– Не стоит, – прервала ее Дарья.
– Что? – оторопело спросила Анна Николаевна.
– Не стоит извиняться. Я могу войти? – Дарья указала на калитку.
Анна Николаевна как-то заколебалась, но гостья выглядела весьма дружелюбно, так что…
– Да, конечно.
Дарья решительно перешагнула через порог, и у Анны Николаевны создалось впечатление, что на улице
– Чаем угостите? – спросила Дарья.
– Д-да, – кивнула Иваневская.
– И мужа куда-нибудь отправь, – Дарья потерла шею.
Шея болела, ныла… И это тоже не просто так.
– Без глупостей, – предупредила Дарья.
Анна Николаевна кивнула, почти забежала в дом. Дарья услышала громкие голоса, а потом на улицу вышел весьма взбудораженный Игорь Иванович, прошел несколько шагов к калитке, чуть не сбив с ног Дарью, а потом резко развернулся.
– Нет, ну это ни в какие уже ворота не лезет… – рыкнул бывший главный конструктор и посмотрел на Дарью так, что любая на ее месте провалилась бы сквозь землю.
– Быстрее! – приказала Дарья.
Иваневский скрылся в доме, оттуда снова раздались громкие голоса, уже даже перешедшие в крик. Из-за кустов войлочной вишни, отделявших участок Иваневских от соседнего участка, появилась женская голова с волосами изумительного фиолетового цвета, который так популярен у дам преклонного возраста.
– Здрасьте! – громко сказала Дарья.
– А вы Верочкина подружка? – не здороваясь, спросила голова.
– Да, – ответила Дарья, хотя понятия не имела, кто такая Верочка.
Голова удовлетворенно кивнула и скрылась за кустами. А голоса в доме вдруг оборвались, зато из открытой форточки потянуло тем самым черным дымом, который Дарья видела с воздуха. Минуту спустя очень спокойный Иваневский прошел мимо Дарьи, как будто бы ее здесь и не было, и аккуратно закрыл за собой калитку. Ну наконец-то… Дарья поднялась по лестнице в дом и оказалась на уютной застекленной веранде. Посреди веранды стоял стол, накрытый кружевной скатертью, вокруг стола суетилась Анна Николаевна, расставляя парадные чашки из сервиза «Мадонна» и столь же парадный заварочный чайник. Хрустальная ваза с печеньем курабье уже занимала свое почетное место. В общем, все кричало о том, что семья Иваневских в высшей степени интеллигентная и зажиточная. Но хрусталь и «Мадонна» Дарью волновали меньше всего. В этом милом дачном гнездышке она видела кое-что другое. Под потолком сушились пучки трав, опутанные, причем совсем не по недосмотру хозяйки, паутиной, на стене красовался гербарий из лакированных ветвей рябины 14 , а из погреба тянуло таким холодом, что это заинтриговало даже Дарью. Она подошла к столу, открыла крышку заварочной «Мадонны» и демонстративно принюхалась. Аромат шел совсем не бергамота. М да… Дарья посмотрела на заботливо приготовленную вазочку с вишневым вареньем. Еще раз м да. В чае был дурманящий отвар, а в варенье – железная пыль 15 . Вот попьешь такого чайку, одуреешь, поддашься на уговоры хозяйки, съешь вареньице и сгоришь изнутри как свечка. Она правда думала, что Дарья на это купится? Дарья посмотрела на Анну Николаевну Иваневскую. Да, немолодая уже, но когда-то очень красивая: волосы до сих пор густые, лицо с благородными чертами, явно не рабоче-крестьянская кровь. Она понятия не имеет, кто такая Дарья, а значит, перед ней пусть и очень талантливая, но самоучка. Такая может наслать на кур заразу, может даже на метле вокруг церкви полетать – что при определенных стараниях можно было разглядеть на видео, которое запостила Машка Круглова. Но не более того.
14
Рябина в славянской мифологии ассоциируется с нечистой силой.
15
Считается, что железо крайне болезненно действует на ведьм.
– Кто вы? – тихо спросила Анна Николаевна. – И что вам нужно?
Вообще-то, не так уж Дарья и проиграла, вполне себе можно рассчитывать на ничью. Здесь есть и ведьма, и демон. Не победа, конечно, но и не придется брать себе десяток лет из Томасова бесконечного срока. Теперь нужно просто взять эту дамочку за волосы, оттащить ее на дачу и отдать в распоряжение Томасу Ивановичу, чтобы тот провел обряд экзорцизма, то бишь выбил из этой доморощенной ведьмы все ее способности. А потом можно и Немастором заняться с его любовью к антикварным историческим документам. Честно говоря, Дарья думала, что будет повеселее.
– А то сама не знаешь? – фыркнула она.
И в этот момент мир взорвался оглушительным грохотом, одновременно сверкнули тысячи молний, а потом наступила темнота.
Анна Николаевна с ужасом смотрела на лежащую на полу Дарью, а потом подняла глаза на Игоря Ивановича. В руке у того была тяжеленная кастрюля из прекрасной стали, использовавшейся на «Сапфире» при изготовлении ковшей для экскаваторов.
– Аня, – строго сказал Игорь Иванович, – ну ты же смотришь телевизор, ты что не видишь, что перед тобой аферистка-гипнотизер?
Анна Николаевна открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Она снова посмотрела на лежащую на полу Дарью.
– Игорь, а если ты ее убил? – шепотом спросила она.
Это, видимо, бывшему главному конструктору Иваневскому в голову не приходило, он побледнел, нагнулся, пощупал пульс на шее Дарьи – пульс был, и даже кровь из головы не шла, хотя приложил он ее как следует. Крепкий, наверное, череп у аферистки.
– Да жива она, – пробурчал он.
– И что теперь делать? – спросила Анна Николаевна.
– Как что? – удивленно посмотрел на нее Игорь Иванович. – Конечно же, мы отвезем ее в полицию.
Анна Николаевна снова хотела возразить, но снова передумала. Она вышла в другую комнату и вернулась с бельевой веревкой.
Четверть часа спустя соседка с фиолетовыми волосами, прозванная за это сапфировской молодежью Дейенерис в честь героини одной очень известной фэнтезийной саги, наблюдала странную картину: Игорь Иванович и Анна Николаевна заталкивали в старую «Тойоту» связанную женщину. Данная сцена была столь удивительной и необычной, что Дейенерис, в смысле Ирина Сергеевна, еще минут двадцать после отъезда Иваневских обдумывала увиденное и только потом побежала рассказывать все это жившей через два дома подружке.
С точки зрения охраны правопорядка «Сапфир» был приписан к городу Электропольск. Название было странным, осмыслению не поддавалось, но если знать историю Электропольска, то все выглядело очень даже логично. Город был старый, основан был при каких-то там князьях и многие годы именовался Борисопольск, но с приходом советской власти и строительством электростанции требовалось срочно придумать что-нибудь более звучное. Так на свет появился Электропольск. На память о Борисопольске остался монастырь четырнадцатого века, в котором располагался краеведческий музей, а на память об электричестве все еще стояла электростанция. Для нужд населения город был укомплектован фельдшерским пунктом и полицейским участком. Именно двери последнего настежь распахнул ногой Игорь Иванович Иваневский.
– Мы поймали аферистку! – провозгласил он.
Дежурный, прекрасно узнавший голос Иваневского, поднял голову, обозрел представшую перед ним картину – то бишь Игоря Ивановича, Анну Николаевну и связанную Дарью, которую они тащили – и снова опустил голову.
– Пе-еть… – протянул он.
В коридор вышел участковый уполномоченный Петр Петров, отчество у Петра Петрова, как ни сложно догадаться, было Петрович, он был потомственными полицейским, и, что гораздо важнее, единственным, кто мог утихомирить Иваневского. Потому что Иваневского в отделении полиции Электропольска знали великолепно. Можно даже сказать, что Петрову он достался в наследство от отца, тоже, конечно, Петра Петровича. Дело в том, что Игорь Иванович всегда отличался активной гражданской позицией, поэтому сообщал в полицию абсолютно обо всем, что являлось с его точки зрения нарушением общественного порядка: бездомные собаки, курящие подростки, строительные работы в вечернее время – Иваневскому подходил любой повод. И только Петров обладал почти сверхъестественной способностью успокаивать бывшего главного конструктора, как факир заговаривает кобру. Но связанную женщину Иваневский приводил в первый раз.