Изгой. Трилогия
Шрифт:
Вцепившиеся в веревку люди и гном последний раз ухнули, слаженно потянули веревку на себя, и из чернеющей в снегу ямы появились облепленная снегом голова здоровяка и широкие плечи. Первым делом, орудуя одной рукой, Рикар вонзил топор в снег и, покрепче ухватившись за топорище, окончательно вытащил себя из злополучной ямы. Еще через мгновение Рикар уже крепко стоял на ногах, а обрадованные люди хлопали его по плечам (будучи не в состоянии дотянуться до плеча, коротышка Койн от души шлепнул здоровяка чуть пониже спины) и поздравляли с успешным освобождением из снежной ловушки. Здоровяк смущенно переминался на месте и разводил руками. Подойдя к нему, я в свою очередь хлопнул его по
– Ну что, нашел подходящее место для постройки охранной башни?
Раздался дикий гогот окружающих, а здоровяк, сохраняя серьезное выражение лица, вытрусил забившийся в бороду снег, с достоинством оглядел наши лица и, все же не выдержав, расхохотался.
– Не нашел, господин, – сумел он выдавить сквозь смех. – Зато знаю, где ее строить не след!
– И то хорошо, – кивнул я. – Ты в порядке? Руки-ноги целы?
– Целы, господин, – отозвался здоровяк. – Падения и не почувствовал даже – в яму снега намело, и я словно на перину пуховую упал. Только ладонь рассадил – о стену зацепился, когда вниз летел. Лишь один раз испугался – топор в снегу утоп, и все никак его найти не мог. В снег нырять пришлось, чтобы топорик отыскать.
– А что там внизу? – с любопытством спросил Койн. – Что за яма?
– Ну… – задумался Рикар. – Глубина локтей в десять будет.
– Не десять, а восемь локтей, – хмыкнул гном. – Мы ровно столько веревки спустили. Что глубина? Ты про яму расскажи – какой камень в стенах, ровное ли дно, есть ли трещины или проходы в сторону?
– Откуда я знаю?! – буркнул здоровяк, очищая топор от снега. – Я на стены не глядел! Я топор искал!
– Не видел, не смотрел, – разочарованно отозвался Койн. – Если ничего не увидел и не узнал, чего ты вообще в эту яму полез?
– Полез?! – взорвался здоровяк. – Я туда провалился!
– А пока падал, на стены лень взглянуть было? – удивленно спросил гном.
– Я сейчас тебя туда скину, и, пока вниз лететь будешь, любуйся в свое удовольствие!
– Так! – вмешался я. – Яму оставим на потом. Рикар, мы здесь битых два часа торчим, а места под башню так и не нашли. Вот и займись! Койн, хватит цепляться к Рикару. Поблагодарим Создателя, что он вообще остался в живых. Лучше вместе с мастером Древином оглядитесь по сторонам – для башни нужен строительный камень, и мне не хочется поднимать его со дна ущелья. И ради всего святого – смотрите под ноги!
Спорщики неохотно разошлись и наконец-то занялись делом – гном вновь полез на скальную стену, Древин облюбовал торчащий из скалы каменный зуб и теперь сметал снег у его основания.
Наученный горьким опытом здоровяк не поленился сходить к платформе подъемника и прихватил оттуда тонкое бревнышко – не иначе воспользуется им в качестве жерди, чтобы проверять путь перед собой. Я одобрительно кивнул. Воистину – на ошибках учатся.
Вооружившись бревном, здоровяк взвесил его в руках и, задрав голову вверх, хищно посмотрел на зад взбирающегося по стене гнома. Примерился… и, наткнувшись взглядом на меня, сразу потускнел и, с сожалением вздохнув, направился к месту своего недавнего падения.
Убедившись, что все при деле, я смел снег с выпирающего каменного ребра и уселся, с облегчением прислонившись спиной к скале. Потеря крови давала о себе знать – у меня немного кружилась голова и время от времени накатывала сонливость. Преодолевая желание закрыть глаза и погрузиться в сон, я усиленно крутил головой по сторонам, успевая охватить взглядом всех находящихся на скале. Хватит с меня неожиданностей.
Торчащие у лебедки мужчины поняли, что мы здесь надолго, и решили не стоять попусту, а заняться делом: принялись обрывать растущие в трещинах ветви
Глядя на уплывающую вниз траву, я поморщился – лошади уничтожали сено быстрее, чем мы могли заготовить. А теперь, когда я запретил любые вылазки за стену форта, жалкие запасы под пристроенным к конюшне навесом таяли на глазах. В буквальном смысле этого выражения. Еще пара дней, и лошади окажутся на голодном пайке, а затем и смерть от голода. Осталось решить, что делать. Либо уповать на чудо и надеяться, что следующим днем с неба упадет пара стогов душистого сена, либо перестать верить в чудеса и попросту прирезать лошадей на мясо, пока животные не превратились в шатающиеся от ветра призраки. Я прекрасно осознавал, насколько важны для нас лошади – перевозка грузов, пахотные работы, верховые вылазки на разведку. Особенно это скажется, когда придется распахивать поле под посевы, и я предпочел бы идти вслед за плугом, а не впрягаться в него самому.
Мои размышления прервал длинный пронзительный свист, который донесся со стены и эхом заметался среди скал. Часовые подняли тревогу. Рывком поднявшись на ноги, я поспешил к краю стены, в глубине души опасаясь увидеть в ущелье подступающую армию шурдов. Подбежав к обрыву, я с трудом затормозил и бросил взгляд вниз. Ущелье по-прежнему выглядело пустынным и безжизненным. Никого и ничего. Я недоуменно взглянул на суматошно мечущиеся по стене фигурки часовых и вновь перевел взгляд на ущелье.
– Взгляните туда, господин, – правильно понял мое замешательство подоспевший Рикар и ткнул рукой в глубину ущелья.
Прищурив глаза, я приставил ладонь ко лбу и попытался разглядеть опасность. Хоть убей, но я видел лишь снег, редкие пни деревьев и чахлый кустарник. Краем глаза я заметил движение и, бросив в ту сторону взгляд, наконец-то разглядел незваных гостей. Теперь они предстали перед моим взором абсолютно отчетливо, и я понял, почему поначалу не смог их даже заметить – пять шурдов верхом на огромных сгархах цвета талого снега, на плечи гоблинов небрежно накинуты меховые накидки ослепительно-белого цвета. Под накидками – толстые куртки из того же материала, что и накидки. И сгархи, и их наездники замерли абсолютно неподвижно и молча смотрели на возвышающуюся перед ними крепостную стену. В центре группы находился сгарх, чья шкура резко отличалась своим цветом от собратьев – темно-серый, почти черный мех свисал густыми лохмами до земли. Сидящий на нем шурд был стар. Очень стар. Остальные гоблины были гораздо моложе, на сплюснутых головах виднелись выпирающие горбом костяные гребни.
Большего я разглядеть не мог – сказывалась приличная высота Подковы, да и снег неимоверно слепил глаза, вызывая слезы. Все долгие минуты шурды оставались неподвижными, лишь старый гоблин медленно водил головой по сторонам, оглядывая стену и прилегающие к ней скалы.
– А гости-то не из простых будут, – мрачно прогудел здоровяк, вглядываясь в фигурки шурдов. – Особенно вон тот старый склирс. Уж больно знакомы мне его повадки.
– Повадки? – переспросил я, напряженно прикидывая, возможно ли достать шурдов из арбалетов, если стрелять с гребня стены. Не получится. Шурды предусмотрительно оставались на расстоянии, непреодолимом для арбалетных болтов.