Изгой. Трилогия
Шрифт:
Увидев всего четырех гномов, Древин презрительно выпятил губу, но вскоре ему пришлось ее быстро закатать обратно и примолкнуть – его десять человек попросту не поспевали выносить каменные обломки за четверкой гномов. Причем бородачи работали вовсе не на пределе сил. Да и выглядело это со стороны, словно работа скульпторов, а уж никак не беспорядочное махание кирками. Гномы внимательно всматривались в сплошную гранитную стену, задумчиво почесывали затылки или бороды, а затем наносили один выверенный удар, редко два, и приличных размеров кусок скалы обрушивался на пол. И так гномы наносили удар за ударом, потихоньку отколупывая от стены пещеры кусок за куском. Ни лишнего шума, ни облаков каменной
Остальные занимались тем, что вытаскивали каменные обломки из пещеры и сваливали их рядом с пристройкой. Вскоре во дворе образовалось две приличные груды камней – одна с крупными обломками, другая с мелкими осколками и щебнем. Этот материал пойдет на усиление стен и крыши жилой постройки.
Подросткам тоже нашлась работа – они копошились на присыпанном снегом пепелище, добывали из углей почерневшие фрагменты доспехов ниргалов и очищали их песком от гари. Качество железа, конечно, пострадало, но для перековки на лопаты и мотыги оно еще годилось. А если вспомнить, что мы находимся в лигах пути от самой захудалой кузницы, то каждый обгорелый обрывок кольчуги становится поистине драгоценной находкой. Тем более отец Флатис далеко и не может возмутиться столь богохульному делу, как попирание пепла усопших ногами. К тому же особого выбора у нас и не было – одно пепелище погребального костра было посреди двора, а другое посреди ущелья – в обход ходить не получится при всем желании. Что касается чумазых детей, то о пепле покойников, они думали в последнюю очередь и старательно выискивали кусочки металла, сопровождая каждую находку радостными возгласами.
Как всегда бывает, когда сосредоточишься на работе, время пролетает незаметно. Не успел я опомниться, как наступил вечер. Хитрован Древин не забыл о нашем уговоре и подослал ко мне гонца, на роль коего он избрал не кого-нибудь, а Стефия, зная, что от него я не отмахнусь, словно от надоедливой мухи. Увидев спешащую ко мне нескладную тощую фигуру, я невольно улыбнулся. Повязка с его головы уже исчезла, сменившись кривовато скроенной меховой шапкой. Последние два дня я видел Стефия лишь издали, когда он бежал на кухню за очередным ковшом горячей воды для лечебного отвара или чтобы отмачивать заскорузлые от крови бинты.
Добравшись до меня, Стефий поспешно выпалил:
– Господин, меня дядька Древин послал – они вас вместе с гномом уже заждались.
– В моем закутке? – уточнил я.
– Угу, – кивнул Стефий, чуть помялся и, собравшись с духом, выпалил: – Господин, возьмите меня с собой!
– Взять с собой? – с деланным удивлением переспросил я. – Куда?
– Господин! Все уже знают, что как только кончится буран, вы куда-то уезжаете. Возьмите меня! Я лишним не буду!
Вздохнув, я заглянул в умоляющие глаза подростка и отрицательно покачал головой:
– Не могу.
– Но почему, господин?! Ведь я уже два раза с вами ходил! Я не подведу! Вы же знаете!
– Знаю, – согласился я. – Более того – я тебе верю как себе самому. Но в этот раз ты останешься в поселении.
– Но… – попытался было настоять на своем Стефий, но я не дал ему этой возможности.
– Стефий! Сейчас ты единственный в поселении, кто сможет оборонить людей от нежити. В твоих руках – жизни раненых воинов. Кто о них позаботится, кроме тебя? А? Разговор окончен!
Я еще успел заметить заблестевшие от подкатывавших слез глаза Стефия, затем подросток развернулся и стремглав помчался к жилой пристройке. Проводив его взглядом, я вздохнул и перевел глаза на крутящийся у моих ног водоворот магической
Последний раз полюбовавшись на бурлящие всполохи энергии, я перевел взгляд на свое некогда вспоротое кабаном бедро и без труда увидел пробивающееся через живую плоть и меховую одежду зеленоватое свечение. Сфера продолжала исправно подпитывать удерживающие меня в этом мире заклинания. Пошарив рукой в кармане куртки, я добыл оттуда ледяной колючий шар сферы, которую лично вырезал из бедра ниргала, и, поднеся ее к своему бедру, внимательно изучил обе сферы. За сегодняшний день я проделывал эту процедуру не меньше пяти раз, и каждый раз получал один и тот же результат. Вживленная в мое тело сфера светилась гораздо тусклее, чем извлеченная из ниргала. Запасенная в стеклянном шаре энергия истощалась, и совсем скоро и без того нарушенная печать Арзалиса окончательно разрушится. У меня осталось совсем немного времени.
Убрав сферу обратно в карман, я стряхнул с плеч и головы хлопья снега и пошагал к пристройке, где меня уже заждались Древин, Койн и пара фляг с вином и гномьей настойкой. Лучшее средство, чтобы изгнать печаль и отвлечься от грустных дум. Хотя… беседа нам предстояла тяжелая.
* * *
С наслаждением сделав глоток горячего травяного отвара, щедро сдобренного гномьей настойкой, я откинулся на подушки и удовлетворенно выдохнул. После стольких часов холода и снега это было настоящее блаженство, оказаться в теплом месте с горячей кружкой отвара в руках.
– Н-ну чего там, господин? – не выдержал и робко поинтересовался исстрадавшийся Древин. – Чего вы там удумали-то? А?
Сидящий за столом Койн на мгновение вытащил покрасневший нос-картошку из своей кружки с настойкой и кивнул, поддерживая Древина.
– Чего удумал? – медленно сказал я. – Об этом чуть позже.
– Чуть позже, господин? – с негодованием взвыл мастер. – Господин! Да я, почитай, с самого утра от вас только это и слышу – «чуть позже, да чуть погодя». Смилуйтесь!
– Все расскажу, – успокоил я Древина. – Просто начну чуть издали. Койн, когда я разговаривал с Квинтесом, ты был там. Ты поверил его словам?
– Нет, друг Корис, – твердо ответил гном. – Не поверил. Больно уж странно он себя вел. И говорил слишком много. С чего бы это ему открывать замыслы своего хозяина?
– Ну, как он сказал, ему повелели так сделать, – неопределенно хмыкнул я. – Все рассказать и передать более чем щедрое предложение.
– Все равно вранье, – не поддался Койн. – Я это тебе как глава торгового рода говорю! Уж я завсегда ложь от правды отличу! После стольких сделок да уговоров с купцами поневоле навостришься ложь угадывать.