Изгой
Шрифт:
Большинство посетителей отвернулось, сразу потеряв ко мне интерес, только пятеро провожали меня взглядами, пока я шёл через зал. Справа виднелись тёмные занавески, скрывавшие отдельные кабинеты. Из некоторых щелей струился фиолетовый дым — там курили кальяны. Одни занавески были задёрнуты, мягко говоря, неплотно, и в просвет я увидел, как какой-то жирный байкер в бандане и кожаной жилетке яростно натягивал раком девицу, намотав на кулак её рыжие волосы.
Весёлый городок, ничего не скажешь. Надо было Виллафриду пойти со мной — уверен, наследничек открыл бы для себя много нового.
Я подошёл к стойке,
— Добро пожаловать, — произнёс карлик дискантом. — Ты здесь впервые, любезный друг?
— Ага.
— Что тебе угодно?
Этот вопрос часто задавал мне отец, когда я подходил к нему по какому-нибудь делу. Слова, произнесённые в баре странным карликом, напомнили об этом.
«Что тебе угодно?» — спрашивал отец с блуждающей улыбкой, глядя одновременно и на меня, и сквозь меня.
Что мне было угодно? Что может понадобиться ребёнку, мальчику, подростку, юноше? Человеку. Внимания, участия, заинтересованности, любви. Целого мира, чёрт возьми, и ещё чего-нибудь — в придачу!
Глава 11
Но если бы я ответил отцу так, он бы лишь снисходительно улыбнулся, покачал головой, вздохнул и сказал: «Будь реалистом, сынок. Мысли трезво». На самом деле это означало: «Проживи жизнь как неудачник, ничтожество, которому никто никогда не позавидует. Ты ни на что не годен, потому что в тебе нет ничего выдающегося. Ты умрёшь незамеченным стариком, укутанным клетчатым, побитым молью пледом, и тебе нечего будет вспомнить перед смертью. Не мечтай ни о чём особенном, не позволяй себе улететь на крыльях воображения и, тем более, не вздумай поддаться искушению и решить, будто можешь достичь того, что тебе грезится! Ты лишь глупый ребёнок, и поэтому болен нелепыми фантазиями».
— Что тебе угодно? — повторил карлик с чуть изменившейся интонацией.
— Мне нужен Сергей Теплов.
Я не стал садиться: мало ли, как пойдут дела. В случае нападения лучше быть на ногах.
— А могу я поинтересоваться, зачем он тебе? — карлик растянул тонкие губы в широкой ухмылке, продемонстрировав полный набор золотых грилзов.
— Представься охотником на вампиров, — посоветовала мать. Неожиданно раздавшийся в голове голос заставил меня невольно вздрогнуть: я ещё не привык, что в сознание врывается посторонний, да ещё, так сказать, без стука. — Соври, чтосегодня прибыл в город. Сам ты из Петрополиса. Добирался с загонщиками мутантов. Ищешь работу. Чтобы заплатить за защиту в дороге, отдал оружие. Поэтому готов поработать в счёт снаряжения.
Едва ли мать могла телепатически чувствовать, где я и что делаю. Значит, опять находилась поблизости и следила за мной. Но едва ли она была в баре. Скорее уж, пользовалась шпионской микрокамерой. Тем не менее, я обвёл столики взглядом. Бессмысленно: я ведь не знал, как она выглядела. Детское воспоминание Виллафрида ничего не значило: у персонажа игры могла оказаться совершенно иная внешность, нежели у его матери.
Я выдал карлику всё, что наболтала мне мать. Актёрские способности у меня, как я уже говорил, не выдающиеся, но я старался.
— В кредит? — протянул карлик с сомнением. — А что ты оставишь в залог? Ведь может случиться, что, получив снаряжение, ты попросту сбежишь.
— Я хочу поговорить с Сергеем Тепловым.
— Кто тебе посоветовал обратиться к нему и дал этот адрес?
— Скажи, что Эрнесто Алонсо из Петрополиса. Это тамошний охотник. Наши убили его неделю назад, так что он ничего не сможет опровергнуть.
— Спасибо, мама.
— Не за что, сынок.
— Мне порекомендовал это место Эрнесто Алонсо, — сказал я карлику. — Слыхал о таком?
Мой собеседник задумчиво погладил себя короткопалой ладошкой по коленке.
— Зачем ты здесь? — спросил он.
Вопрос был неожиданным и не совсем понятным. Что конкретно имел в виду карлик? Я решил начать с простого.
— Как и сказал, хочу поработать в Илионе. Срубить деньжат, подкачаться.
— А зачем ты качаешься? — прищурился мой визави.
Можно было подумать, что он прикалывается, но карлик выглядел совершенно серьёзным. Вообще, наш разговор начинал смахивать на странное собеседование.
— Зачем? — переспросил я, чтобы выгадать время. — Затем же, зачем и все.
Коротышка поморщился. Ответ ему не понравился.
— Что за универсализм? Кто тебя научил стричь всех под одну гребёнку?
— Никто меня не учил, — я почувствовал лёгкий укол обиды. Словно я несмышлёный ребёнок, повторяющий чужие глупости и банальности. — А качаюсь я ради силы. Чтобы стать круче всех и раздавать люли, чувствуя при этом собственное превосходство, которого я лишён в реальной жизни.
Мне вновь были явлены золотые грилзы. Однако улыбка карлика показалась холодной, как каменная скамейка в двадцатиградусный мороз.
— Ты или самокритичный, или на самом деле считаешь, что вовсе не лишён превосходства в жизни, которую именуешь реальной, — проговорил он. — Так что, ты здравомыслящий слабак или лживая кокетка?
— А мы в баре или на семинаре психологов? — парировал я.
На этот раз усмешка моего собеседника была вполне искренней.
— Ладно, проехали. Но скажи только, любезный друг: в чём же сила, ради которой ты качаешься?
— У кого как.
— Ага! — неожиданно обрадовался карлик. — То есть, тут ты почему-то отказываешься от уравниловки?
— Слушай, что ты меня путаешь?! — не выдержал я.
— Ты сам себя путаешь, — возразил бармен. — Разве не видишь?
— Ладно… Допустим, сила в деньгах. Многие так считают.
— Есть такое распространённое мнение, да. То есть, сила — это деньги?
— В некотором смысле, — ответил я осторожно, опасаясь попасть в вербальную ловушку.
Карлик кивнул.
— Ну, а что такое деньги? Я вот слышал, что деньги — зло, от которого все беды.
На этот раз усмехнулся я.
— Ещё какое!