Изгой
Шрифт:
Может, всё-таки стоило переступить через себя и согласиться пройти игру вместе с Орфеем? Помочь ему, создав другой аккаунт и присоединившись в путешествии по миру «Полночного рыцаря», а не врать, что должен остаться на посту. Стоило ли полагаться на запись цифрового образа своих воспоминаний? Разве заменят они настоящий человеческий разум? Всё-таки, на кону стояли огромные деньги. Но та боль, которую испытал Виллафрид, попытавшись пройти нулевую миссию… Нет, это несерьёзно! Отец был больным на голову, если решил, что сын станет подвергаться такому и, тем более, если думал, что это заставит отпрыска полюбить игры. Бред! Герстера даже передёрнуло. Нет, конечно, о том, чтобы вернуться в игру, пусть даже через другой аккаунт, нечего было и думать. И вообще, нанятый хакер скоро сам во
Виллафрид взглянул на портрет отца, висевший над камином. Лаэрт… впрочем, в настоящей жизни его звали иначе. Да и кто пользуется в виртуальности настоящими именами и фамилиями? Удивительно уже то, что отец и сын Герстеры, создатель и наследник «Идавёля», состояли в кровном родстве. Обычно юзеры просто играли роли. Но отец настоял, чтобы Виллафрид (на самом деле, Томас) и в цифровой реальности остался его сыном.
А мальчику хотелось быть супергероем. Он, несмотря на все усилия матери, едва передвигающийся, мечтал о сражениях и славных победах, а вовсе не о заседаниях правления корпорации. Иногда он урывал для себя немного времени, но отец не любил этого. Хмурился, поджимал губы и принимался в очередной раз объяснять, как важно знать всё о деле, которое предстоит унаследовать. Он предлагал сыну играть в «Идавёле», не понимая, что игра оставалась игрой — в то время как виртуальность, имитируя саму жизнь, предлагала вместо той, которую ты вынужден вести, ту, которую ты вести хотел бы.
Когда мать умерла, отец стал одержим идеей сделать Виллафрида не только бизнесменом, но и геймером. Он хотел заставить его полюбить «Идавёль». Но у него не вышло. Когда и он отправился к праотцам — по-настоящему, а не в виртуальности, где аватары «умирали» на время, ожидая восстановления — Томасу-Виллафриду было двадцать шесть лет. Он вылечился от врождённого недуга и избавился от фантазии заиметь супергеройский костюм и раз за разом спасать мир. Но, хотя отпрыск Лаэрта стал отличным бизнесменом, «Идавёль» он так и не полюбил, относясь к нему исключительно как к источнику прибыли. И вот этот источник находился под угрозой. Состояние многих людей, а не только самого Виллафрида Герстера, было поставлено на карту. Стоимость акций кампании падала — должно быть, на биржу просочились слухи о проблемах с наследованием. Если Орфей подкачает… Страшно даже подумать, сколько человек и корпораций накинутся на Герстера. Его будут рвать на куски, пока не уничтожат.
Мелодия Вагнера оборвалась, выведя Виллафрида из задумчивости. Он поднял глаза на голограмму и замер, только теперь заметив красную, тревожно мигавшую надпись прямо в центре полупрозрачного экрана:
ВНИМАНИЕ!
Игра «Полночный рыцарь» была взломана, в результате чего один из персонажей на данный момент заменён пользователем. Какой именно — неизвестно. Где находится геймер, выполнивший взлом, — неизвестно. Предположительно, в секторе длительного пребывания. Наша служба пытается вычислить его точное расположение.
Бокал лопнул у Виллафрида в руке, взорвавшись стеклянными брызгами. По пальцам потекла смешанная с вином кровь.
— Связать меня с начальником смены сервера! — крикнул Виллафрид, обращаясь к домашнему компьютеру.
Вместо тревожной надписи появилось озабоченное мужское лицо.
— Нечего там вычислять! — гаркнул Виллафрид. — Вырубайте все кабины, кроме той, в которой находится Орфей.
— Но, герр Герстер, это же пятьдесят тысяч геймеров! И все они оплатили услуги сервера!
Виллафрид застонал. Отключение такого количества кабин не только нанесло бы страшный удар по репутации «Идавёля», но и привело бы к материальным потерям: как к выплате пенни, так и к падению акций. Биржевой рынок был крайне чувствителен к любым событиям, особенно тревожным.
— Мы вычисляем хакера, — осторожно заметил начальник смены. — Круг поиска сужен до геймеров, которые заняли кабины одновременно с Орфеем или после него.
Виллафрид пребывал в растерянности. Он не мог решить, стоит ли игра свеч: подставлять ли под удар корпорацию, чтобы избавить своего наёмника от вмешательства неизвестного хакера? В принципе, время ещё было, хоть и немного. А вырубить кабины, если не удастся вычислить ту, которую занял несанкционированный пользователь, можно в любой момент.
— Продолжайте искать, — раздражённо кивнул Виллафрид. — Докладывать мне обо всём!
— Слушаюсь, — с облегчением ответил начальник смены и исчез с экрана.
Герстер опустился в кресло, чувствуя, как дрожат от нервного возбуждения руки и ноги. Его взгляд упал на пораненную ладонь. Вытащив из нагрудного кармана шёлковый платок, Виллафрид замотал порезы, чтобы остановить кровь, но ткань быстро напиталась алым и липким. Указательный палец вдавил в подлокотник кнопку вызова.
— Врача мне! — раздражённо проговорил Герстер.
Раны не беспокоили его, он даже почти не чувствовал боли. Хотя ещё недавно от вида крови Виллафрида мутило.
Он сидел, раз за разом прокручивая в голове текст сообщения. «Один из персонажей на данный момент заменён пользователем». «Какой именно — неизвестно».
«Заменён…»
«Неизвестно…»
Значит, всё-таки нашёлся кто-то, готовый вмешаться в игру и лишить его наследства…
Глава 37
Я оказался в просторном холодном ангаре, где человек двадцать суетились, готовясь к отлёту на здоровенных вертолётах, у каждого из которых было по четыре расположенных друг за другом пропеллера. На чёрных матовых боках белели нанесённые через трафарет «N». Пахло топливом, резиной и металлом.
Возле горы железных ящиков, которые грузили на борт одной из вертушек, стоял охотник в камуфляже — к нему я и направился, так как, судя по виду, он чем-то заправлял. Может, это даже был сам Вагнер.
Когда я собирался обратиться к нему, всё вокруг вдруг подёрнулось искрящейся пеленой, изображение поделилось на смещающиеся полосы, и раздался треск помех. Длилось это около двадцати секунд. Сбой игры — крайне редкий случай в серверах, подобных «Идавёлю», поэтому я удивился. Когда изображение восстановилось, передо мной возникло полупрозрачное окошко с тревожной жёлто-чёрной полосой:
ВНИМАНИЕ!!!
Игра была взломана. Протоколы безопасности нарушены.
Один из персонажей заменён пользователем.
Вот это новость! Похоже, у меня в «Полночном рыцаре» появился конкурент. И теперь мне следовало оглядываться, даже играя с союзными персонажами, потому что и Сергей, и Анна, и Изольда — да вообще любой герой — могли оказаться юзером, вошедшим в программу.
Вероятно, один из геймеров, которых нанимал до меня Виллафрид Герстер, решил попытать счастья ещё раз. Ну, или, что казалось мне более вероятным, продал пароль доступа к игре кому-то заинтересованному — нет, не в счетах корпорации, а в том, чтобы Виллафрид не получил наследство. Наверняка такие имелись в правлении «Идавёля» или конкурирующих кампаниях. В общем, я б не удивился, попытайся кто-нибудь из персонажей пристрелить меня в самый ответственный момент. Конечно, было понятно, что он не станет выдавать себя, пока я не окажусь у финиша, — поглядит, что у меня получится. Но в конце придётся завести глаза и по бокам, и на затылке. И, если мамочка или лучший друг (а то и милая подруга) окажется рядом, когда я вот-вот получу последнюю часть пароля, придётся пристрелить его — просто на всякий случай. Звучит цинично, но это же всего лишь игра. На самом деле никто не пострадает. Затем я выйду из игры с добычей, получу от Виллафрида оплату, сделаю операцию на позвоночнике и отправлюсь праздновать победу на виртуальную Ибицу. А потом приступлю к воплощению мечты. С деньгами можно стать, кем захочешь, — в этом их главная, если не единственная подлинная ценность. Не материальная, а духовная, так сказать.