Изгой
Шрифт:
Оказывается, Тангейзер сумел добиться любви Венеры и проводил время в её обществе, пока не начал тяготится праздностью и сладострастием. Тогда он попросил божественную любовницу отпустить его, уверяя, что вечное наслаждение не подходит смертному. Венера на все лады уговаривала поэта остаться, но он был непреклонен, так что, в конце концов, она рассердилась и заявила, что, когда люди отвернутся от него, он ещё попросится назад. Тангейзеру пришлось призвать деву Марию, чтобы заставить Венеру и её волшебное, но языческое царство исчезнуть.
В общем, у оперы был нравоучительный христианский сюжет, идеи которого маленький Виллафрид не
Заехав в тоннель, я сбросил скорость: на трассе было полно мусора и битого транспорта, так что приходилось постоянно маневрировать. Бетонная кишка тянулась минимум на полкилометра, так что перебраться через Ахерон оказалось тем ещё испытанием. Хорошо, что у фургона имелись мощные фары, а у меня — Ночное зрение вампира.
Кое-где в полу попадались дыры, в которые было легко свалиться. Я представил, как фургон заваливается в такую пропасть и, кувыркаясь, устремляется к чёрной маслянистой воде. Вот раздаётся глухой всплеск, и машина сначала погружается (её выталкивает запас воздуха в кабине и кузове), а затем всплывает, но лишь для того, чтобы тут же начать тонуть, быстро кренясь на бок. Бр-р-р-р!! Такие фантазии вызывают воспоминания об отце, поэтому я не люблю их. Чтобы отвлечься, поднял на пару секунд взгляд от асфальта. Через отверстия в потолке проникал свет бледной, как выветренная пустыней кость, луны. Но долго пялиться вверх не стоило — так легко было действительно свалиться в реку.
На глаза то и дело попадались скелеты, в том числе явно человеческие. На многих виднелись истлевшие тряпки. Иногда навстречу фургону с клёкотом проносились стайки небольших существ, напоминавших летучих мышей.
Наконец, я выехал на набережную. Кое-где ещё торчали остатки чугунной ограды, местами громоздились зачем-то сваленные друг на друга раскуроченные тачки. Перевёрнутый вверх суставчатыми ногами шагающий танк походил на огромного дохлого жука, которому пробили брюхо и вытащили через образовавшуюся брешь внутренности. Звёзды над районом сияли на удивление ярко. Мне даже удалось найти Большую медведицу. И, хотя было ясно, что это лишь загруженная в игру карта неба, я засмотрелся и чуть не врезался в валявшийся на дороге ржавый мотоцикл — в последний момент успел вывернуть руль.
Всплывшее сообщение поздравило меня с открытием городского района:
Достижение: Открытие новой локации.
Опыт: 15 %
Пятнадцать очков за то, что я припёрся в район, разрушенный лет семьдесят назад во время бомбёжки — так утверждала инфосправка.
Около четверти часа я ехал по указанному навигатором маршруту, любуясь картинами разрухи и запустения, пока, наконец, не затормозил возле старого кинотеатра. На нём виднелись покосившиеся буквы «Ve…uS», сложенные их обнажённых женских тел. На всякий случай я решил их запомнить. Отвалившаяся буква, которая была когда-то на месте пропуска, не лежала на земле, а отсутствовала вовсе.
Глава 60
Я завёл фургон под арку, чтобы не бросался в глаза, выпустил радостно выскочившую из кузова Ехидну и направился к большим двустворчатым дверям, однако не успел я подняться по выщербленным ступеням монументального крыльца, как из кинотеатра
— Зря ты явился сюда, охотник! — произнесла звонким голосом женщина. — В Гроте похоронили многих из вас, а теперь и ты присоединишься к мертвецам, — высунувшийся язык быстро облизнул полные губы. — Но не раньше, чем отдашь свою кровь.
Без лишних слов она взмахнула рукой, и ко мне устремилось сверкающее колесо смерти. Полумесяцы вращались с огромной скоростью, напоминая диск циркулярной пилы, только с длинными, загнутыми, как восточные кинжалы, зубьями. Я поставил блок — единственное, что я успел сделать, — но страшное оружие всё равно выбило из меня пять очков. Бумерангом оно вернулось к хозяйке, оставляя за собой светящийся шлейф. Женщина мгновенно отправила его обратно. Я упал на ступени, и оружие со свистом пронеслось надо мной. Пришлось перевернуться на спину, чтобы видеть траекторию его полёта. Диск устремился назад, но под таким углом, что стало совершенно ясно: острия сейчас вопьются мне в грудь! Мысленно я приказал Ехидне поймать жуткий бумеранг, но, стоило мутанту прыгнуть, женщина сбила его метким выстрелом из пистолета. Мой сателлит перекувырнулся в воздухе и шлёпнулся на ступени. Следующая пуля досталась мне. Плечо взорвалось от боли. Бронекомбез погасил большую часть урона, но пять очков всё-таки улетели.
— Меня прислала Изольда! — наконец, выкрикнул я, надеясь, что это остановит нападение.
Мне не хотелось вступать в бой, ведь, вероятно, эта женщина была не врагом, а союзником.
Она ловко поймала своё летающее оружие и опустила пистолет.
— Подойди-ка поближе. И без шуток!
Я медленно поднялся по ступеням, следя за женщиной: она ведь могла просто пытаться усыпить мою бдительность, чтобы снова напасть. Ехидна понуро следовала за мной. В боку у неё что-то клокотало и булькало. Мутант явно нуждался в лечении.
— Так-так, — задумчиво произнесла женщина, когда я остановился перед ней, чтобы она могла меня рассмотреть. — Значит, Изольда потеряла не всё. Один уцелел.
Женщина была очень красива и молода. Она словно сошла с рекламного плаката, честное слово. Но, когда она холодно улыбнулась, я заметил, что её клыки были чуть длиннее остальных зубов. Значит, вампирша. Что ж, ожидаемо. Кто ещё мог быть в приятелях у моей мамаши? Разве что человеческие прислужники носферату, но зачем бы они стали селиться в таком районе, как Грот?
— Добро пожаловать, Улисс, — проговорила женщина. — Я — сестра Изольды. И получается, вроде как, твоя тётка.
О, значит, не приятельница, а родственница! Выходило, мои мысли о её груди носили почти инцестуальный характер. Будь я действительно племянником этой роскошной вампирши, я бы, наверное, устыдился.
Мы зашли в кинотеатр. Здесь стояли разбитые кофе-автоматы, и висели старые, выцветшие постеры. Вдоль стен располагались диваны, обитые дырявой и растрескавшейся красной искусственной кожей. Справа виднелся разгромленный буфет. Почему-то моё внимание привлекли прозрачные шары, в которых когда-то продавали жвачку. Надо было опустить монету, провернуть ручку до щелчка и подставить ладонь под выпавшее из клапана лакомство.