Изгой
Шрифт:
– А мне не насрать на твою репутацию?
– Да тебе на все насрать, – отрезает он.
В принципе, он прав. Я никогда ни о чем особо не волновался, кроме, может, моей техники. Разбейте мои мониторы, вот тогда я очень даже разволнуюсь. А все остальное, друзья, школа, телки… Я плыву по течению и никогда ни во что не вкладываюсь всерьез. И чего в этом плохого? В чужие дела не лезу, занимаюсь своими. Если бы больше народа брало с меня пример, мы бы, может, уже достигли всемирной гармонии.
– Встреться с пацанами, – раздраженно
В горле встает ком. Он клянчит у меня завести друзей, как собака просит кость. Мне вообще плевать, но черт с ним. Если это его угомонит на пару дней, то ладно, я появлюсь ненадолго и сольюсь, когда он отвлечется.
– Только ненадолго, – соглашаюсь я.
По дороге к футбольному полю нет ни одного административного здания, так что я достаю из сумки косяк.
– Чел, ну серьезно? – Фенн косится на меня.
– Ты не куришь?
– Курю, но на вечеринках или вроде того. Не перед тренировкой. И уж точно не так открыто.
– Это в медицинских целях. На трезвую голову я могу вас, богачей, терпеть не больше восьми часов.
– Слушай. – Он останавливается и нетерпеливо вздыхает.
– Что, опять поговорить?
Он игнорирует мой подкол.
– Здесь существуют определенные правила. Парни делают, что хотят, но всему свое время и место. Ходить постоянно обкуренным – не круто. Мы это не выпячиваем.
– Ты все время забываешь, что я не один из вас и быть им не хочу, – напоминаю я.
Для меня это всего лишь очередная школа из длинного списка. Отличается только бюджет. Меня это не меняет.
– Да будь ты кем хочешь, но имей хоть немного такта.
Мой первый порыв – послать его куда подальше. Какое мне дело до их условных традиций? Ни вижу ни одной причины, почему это должно касаться меня, и что я получу от того, что сольюсь с толпой? Но тут в моей голове проклевывается надоедливый голос, напоминающий, что он не просто мой сосед по комнате. Мы теперь навеки связаны, две жертвы жестокой шутки, которую с нами сыграли родители. И не то чтобы я ненавидел парня, поэтому зачем делать из него врага, когда он хочет быть союзниками? По крайней мере пока. Я все еще не собираюсь слепо ему доверять.
– Я помочь пытаюсь, – говорит он, словно может видеть, как нерешительность в моей голове превращается в заключение.
Так что я затыкаю косяк за ухо. Назовем это компромиссом.
– И никогда не говори, что со мной нельзя договориться.
Фенн закатывает глаза, но в принципе удовлетворен.
Мы подходим к зданию со спортзалом и раздевалками. Снаружи группа парней балуется с мячом, вытворяя едва ли впечатляющие трюки.
– Это будет весело, – бормочет Фенн, когда мы подходим к ним.
Один из парней пинает мячик в Фенна, и тот подкидывает его несколько раз на коленке, прежде чем вернуть обратно.
– Это твой новый парень? – кричит
Фенн лишь снова закатывает глаза. Его, кажется, вообще мало что трогает. Ну, кроме того, что я отказываюсь доверять ему свою социальную жизнь. Это ему как раз очень не нравится.
– Ребята, это Эр Джей, мой новый брат.
– А справка от врача у тебя есть, брат? – Пацан, одетый в жутко облегающую футболку и, похоже, компенсирующий маленький член количеством кубиков на прессе, кивает на мой косяк.
– Да, вот она. – Я сую руку в карман и достаю обратно, оттопырив средний палец.
У Фенна вырывается смешок, но мистер Пресс явно не впечатлен.
– Твой братец, похоже, еще не понял, как тут все устроено, – говорит он Фенну, ступая в мое личное пространство.
Фенн пожимает плечами.
– Что тебе сказать, Дюк. Делает что хочет.
Дюк. Так это, значит, криминальный король Города Мальчишек. Не знаю почему, но я надеялся, что у него хотя бы будет крутой шрам или типа того. Ну да, он большой и накачанный, но так выглядят все парни в «Ривердейле», а я более чем уверен, что смог бы уложить придурка вроде Арчи Эндрюса.
– Ты тут новенький, – начинает Дюк, показательно скрещивая руки на груди. – Так что я тебе поясню. Если ты собираешься здесь что-то толкать, то мне полагается доля. Все сделки в этой общаге проходят через меня.
– Это что, вымогательство? Прости, я не смотрел «Славных Парней».
Его ответный смешок истекает заносчивостью.
– Знаешь, комедианты всегда ломаются быстрее всех.
– А что, вышло смешно? – Я бросаю взгляд на Фенна. – А я-то пытался тебя грубо послать.
Голос Дюка становится еще тише, и он давит из себя улыбку, чтобы показать своим дружкам, что мое безразличие никак его не задевает.
– Ты быстро поймешь, что я не тот парень, с которым стоит враждовать.
Ну, не знаю. Я был во многих школах и видел все варианты задир, которые может предложить подростковая Америка. Как мне кажется, в нем нет ничего уникального. Задира в моей предыдущей школе мог похвастаться татуировкой на шее, коллекцией метательных ножей и привычкой пырять людей. Я мысленно делаю заметку написать потом Жюли и спросить, арестовали старину Гэвина за что-нибудь, наконец, или нет.
– Принято, – говорю я. – Вот только ты-то обо мне ничего не знаешь. Какой парень, по-твоему, я?
Он щурится.
Парни вроде Дюка никогда не знают заранее, что им есть чего терять. И насколько легко кто-то может у них это что-то забрать, при правильной мотивации.
Я тот парень, которому не стоит давать эту самую мотивацию.
Проигнорировав мой вопрос, Дюк переводит взгляд на Фенна.
– Приводи брата в субботу на бои, – говорит он, уходя вместе со своей компанией. – Буду рад его там видеть.
Фенн качает головой, как только они скрываются из виду.
– Прошло ровно так, как я ожидал, – говорит он скорее себе, чем мне.