Изгой
Шрифт:
Перед глазами то все застилало красным от гнева, то внезапно он чувствовал безмерную слабость, отвык от мощи, что превосходит силу человека. Остановился перевести дух, и тут же перед ним вырос чудовищный дракон с распахнутой пастью. Олег едва успел выбросить навстречу шар, прыгнул в сторону. Стена задрожала, а его перекатило через голову. Камни трещали, высокая каменная стена тряслась, словно плетень из тонкого хвороста. Он скорее ощутил, чем увидел, надвигающуюся тушу слева, метнул в ту сторону огненную стрелу, сам покатился дальше, а на то место, где он был только что, обрушилась непомерная масса.
Угарч как раз выползал из-под обрушившихся
Это был последний дракон, самый громадный и тяжёлый, и завалился он по эту сторону стены. Внизу был крик, разбегались люди с ведрами, кого-то придавило. Несколько мужчин, пренебрегая дергающимися и скребущими по камню толстыми лапами с толстыми когтями, начали освобождать несчастных, другие с воплями заливали водой огонь.
Горели крыши двух домов, занялась конюшня. От обоих колодцев выстроились цепочки людей, торопливо передавали ведра и бадьи с водой. Все прислушивались к грохоту тарана, что бил в остатки городских ворот. Оттуда доносились воинственные крики, ржание коней, агафирсы уже пытались протиснуться через узкий пролом, их пока сдерживают. Тяжелые удары тарана казались самыми страшными звуками, от этого тяжелого буханья холодела кровь, а руки становились слабыми.
Если враги сумеют выбить ворота, то их уже ничто не остановит. Агафирсы сильны и свирепы, они привыкли воевать и, как волки, всегда жаждут крови...
Глава 43
Олега шатало, перед глазами краснота сменилась черным. Заблистали звезды, а в ушах послышался комариный писк. Задыхаясь от усталости, он ухватился за каменный зубец. Пот выедал глаза, частое дыхание разламывало грудь и выжигало легкие.
Со стороны ворот несётся всё усиливающийся крик, лязг, грохот. Земля дрогнула от удара, это грохнулись оземь тяжелые городские ворота. Шатаясь, он пошел по верху стены в сторону главного боя.
По широкой улице между домами отступали гелоны. За ними на огромных рослых конях, все еще держа строй, ехали закованные в железо всадники. Они мерно, как дровосеки, взмахивали топорами на длинных рукоятях. Все еще дивно и страшно видеть, как они легко приподнимаются на этих ременных петлях, прикреплённых к седлу, а удары наносят сверху страшные, сразу разбивающие щиты и головы.
Гелоны таяли, как снег под жаркими лучами. Олег успел увидеть Турча, тот сражался умело, уже два всадника под его ударами съехали под брюхо своих коней, но щит уже измочален, меч иззубрен, а сам отважный наемник еле держится на ногах...
Олег видел, как один всадник вскинул над головой Турча сверкающий топор. Турч едва отражал удары второго, умело подставляя щит так, чтобы лезвие топора скользило, не видел, как всадник в замахе зло улыбнулся... но пальцы агафирса разжались, топор выскользнул, а сам он ткнулся лицом в конскую гриву. А из окна дома женщины продолжали швырять на головы врагов горшки, посуду, сундучки и даже мотки пряжи.
Из переулка выбежал большой отряд гелонов, в руках косы, насаженные торчком. С разбегу ударили в передних. Смертельно раненные кони кричали,
— Медленно отступаем к крепости!.. Медленно!.. Не бежать!
Но его не слушали, рубились яростно, орали, матерились, косы в таких руках страшное оружие, и Турч, сам матерясь, снова бросился в гущу схватки.
Олег увидел, что остатки ворот разметали, как и наспех сложенную баррикаду. В огромный пролом нескончаемым потоком вливаются конные отряды. Турч и Скиф сражаются мужественно, а отступают медленно, прикрывая собой раненых, которых другие спешно уносили к дворцу.
Ворота спасать поздно, Олег пробежал по стене, выискивая место, где спуститься ближе к самому дворцу.
Еще один крупный отряд агафирсов прорвался через площадь прямо к воротам дворца. Створки распахнулись, навстречу врагу выбежала стража. Агафирсы злобно расхохотались, Олег не успел шелохнуть и пальцем, как самоотверженных воинов агафирсы разметали как сухие листья.
В окружении десятка закованных в стальные доспехи рослых воинов подъехали две женщины. Олег с болью в сердце и чувством вины сразу узнал Миш по ее черным как смоль волосам — все еще ни одной седой пряди, гордая и прекрасная! А рядом невзрачная, исхудавшая женщина, короткие волосы, мелкие черты лица, морщины на щеках и у подбородка...
Хакама, мелькнула злая мысль. По телу пробежала холодная судорога. На миг распахнулась чернота могилы, он даже уловил запах сырой земли.
Женщины придержали коней. Обе смотрели на схватку на ступенях дворца. Хакама показала на двух каменных львов, Миш молча кивнула. Олег ощутил, что холодок прокатился по коже и начал сковывать тело, вгрызся во внутренности. Нельзя туда идти, нельзя... Но если не пойти, сейчас эти закованные в железо отборные воины ворвутся во дворец, а это конец страны Гелонии, вторая смерть Гелона, уже настоящая...
Он сбежал по ступенькам, под стеной раненые воины поднимаются с каменных плит, хватаются за оружие. Настал последний бой, победитель прикончит всех, в первую очередь — раненых. Олег пробежал до ворот крепости, выскочил в залитый солнцем мир кровавой бойни, лязга железа, криков ярости и конского ржания ...
Десяток человек из дворцовой стражи, всё, что осталось от охраны крепости, мужественно пытались пробиться к группе телохранителей Хакамы и Миш. Женщины смеялись и указывали на них пальцами. Группка таяла на глазах. Олег увидел, что впереди яростно рубится неизвестный высокий юноша с красными, как огонь, волосами, явно не из числа стражи. Олег видел его со спины, но странное чувство близкой и острой потери хлестнуло с такой силой, что он закричал, не помня себя, ринулся к ним через площадь.
Внезапно трое из дворцовой стражи, что держались за спиной незнакомца, переглянулись, с размаху всадили острия копий в широкую спину юного героя. Железные лезвия пробили волчовку и погрузились по самые Древки. Остальные пятеро из дворцовой стражи набросились на них с топорами, яростно изрубили, но теперь их уже остановили самих, телохранители Миш с победными криками выставили копья и пошли на них ровно и неотвратимо, как смерть.
Олег с разбегу выбросил перед собой огненный шар. Четверых всадников сплющило как между двумя раскалёнными добела наковальнями. На месте людей на конях вспыхнули факелы. На миг прозвенел страшный крик, тут же оборвался, а на землю упали обугленные кости и оплавленные горящие пластины металла. Сильно пахло горелым мясом.