Изгой
Шрифт:
— Турч! — заорал Скиф, забыв обо всем. — Держись! Я иду!
С налитыми кровью от бешенства глазами он бросился по стене в сторону ворот, сбежал вниз. Глухие удары становились все мощнее, створки вздрагивают, их выгибает, вспучивает пузырями. Толстые, как бревна, доски трескались после каждого удара, а в щели уже видны озверелые лица.
— Прощай, Ляна, — пробормотал он. — Я люблю тебя...
С обеих сторон ворот встали с оружием в руках его наспех обученные воины. Лица у всех бледные, но исполненные решительности и отваги. От ближайших домов бегут с плотницкими топорами,
— За Гелонию! — прокричал бегущий впереди мужик в разорванной на груди рубахе.
— За Гелона! — подхватил другой.
— До последней капли крови! — страшно и бесшабашно выкрикнул третий.
Остальные подхватили клич, их несло как воду из прорвавшейся плотины, и когда створка ворот рухнула и в пролом ворвались прекрасно вооруженные агафирсы, эти две силы сшиблись.
Олег наконец взбежал на стену. Там остались только Угарч и трое сотников, все с нахмуренными злыми лицами, в глазах бессильная ярость, но и спокойно-надменное презрение к смерти.
Драконы приближались. Хорошо видно их могучие тела, распахнутые крылья, уродливые головы, даже прижатые к животам лапы. Они не помещались в небе, Олег видел только нижний слой, а сверху летят еще и еще, целиком закрывая небо, даже солнце, и на землю пали странные зеленоватые сумерки, дрожащие, мерцающие.
Угарч сказал злобно:
— Я такое видел только однажды...
Один из сотников пробасил хмуро:
— Когда?
— Шесть лет тому... В долине вентичей. Сотник удивился:
— Туда прилетало столько драконов?
— Нет, саранча. Такая туча, что солнца будто вовек не было. А когда саранча унеслась дальше, то, не поверишь, там, где было все зелено, стало черным-черно! Земля оказалась перепахана на ладонь!.. Даже корни травы сумели достать и погрызли! Ну прямо козы, летающие козы...
Они разговаривали спокойно, но Олег чувствовал страшное напряжение в их голосах. Против драконов беззащитны. Эти летающие твари спалят город, сожгут дотла, но помешать нечем. Но и уходить недостойно мужчин, в то время как мертвые сраму не имут.
Олег, чтобы не упасть, ухватился за каменный выступ. Сердце стучит слишком часто, некий зверь рвется из внутренностей, требует свободы
— Это Семеро, — прошептал он. — Все Семеро... Одной Хакаме такое не под силу... Угарч услышал, переспросил:
— Тебе плохо? Держись. Хоть ты и мудрец, но ты еще и мужчина.
А сотник дружески похлопал Олега по спине, вскрикнул и, отдернув руку, в ужасе уставился на ладонь. Она стала цвета жареного мяса, мигом вздулись пузыри, лопались, потекла жидкость, а в воздухе появился запах горелой плоти.
Олег медленно поднял руку. Он чувствовал, что поднимает гору, но сейчас он может... да, может поднимать горы и сдвигать горные хребты! Волчовка натянулась, больно врезалась в плечи, шею. Кто-то поблизости вскрикнул, краем глаза Олег увидел, как отпрыгнул в страхе и выругался Турч.
Передние драконы начали снижаться. Крыльями уже не взмахивали, а растопырили и скользили по дуге прямо на город, словно с невидимой снежной горы. За ними Олег отчётливо рассмотрел
— Ну, братия... — начал дрогнувшим голосом Угарч. — В этот смертный час...
Олег захватил в кулак незримую глазу мощь, сдавил ее, с силой метнул навстречу драконам. Угарч и сотники видели, как от волхва брызнул красный луч света... нет, не света, это понесся тугой шар огня, с каждым мгновением расширяясь, словно надуваемый бычий пузырь. Он сыпал искрами, те тянулись длинным хвостом, потому и показалось лучом...
Огненный шар, когда достиг драконьей стаи, сам был с дракона. Угарч ахнул, когда эта раскаленная докрасна гора пронеслась сквозь стаю, разбивая, калеча, убивая, а затем исчезла в неведомой дали. Устрашенный Угарч подумал, что так можно сокрушить небесный купол, разверзнутся хляби небесные...
Олег закричал, впервые Угарч слышал такой нечеловечески лютый голос, выбросил вперед обе руки. Из ладоней с силой вылетели новые огненные шары-горы. И тут же Олег выбросил еще и еще. Десятки раскаленных громад понеслись навстречу драконам. Ни одна не остановилась, столкнувшись с драконом, а, разметав его, как будто палкой ударили по подушке с перьями, неслась по прямой дальше, разбивая другого, третьего, четвертого...
Пройдя стаю драконов, огненные глыбы еще долго неслись дальше по прямой, медленно гасли, но устрашенный Угарч с ужасом ждал, что вот-вот раздастся страшный звон, на землю посыплются огромные куски хрусталя.
Земля начала вздрагивать. Тяжелые тела рушились с такой силой, словно их швыряло сверху. Потом земля уже дрожала беспрерывно, а огромные зеленые туши разбивались, хрустели крылья, лапы, хребты, а когда их бросало на камни, там вспыхивали короткие злые искры.
— Олег! — донесся крик. — Сзади...
Он успел заметить стремительно надвигающуюся красную пещеру распахнутой пасти. Кулаки метнулись навстречу, два огненных шара исчезли в жутком зеве. Огромная туша ударила его, как падающая гора. Он упал, перекатился по камням и застрял между каменными зубцами. Спину обожгло болью, он слышал треск распоротой острым когтем волчовки. Зеленое тело унеслось за стену, где дракон и рухнул. Слышно было, как тяжело бьется под стеной, скребет когтями гранит, еще не понимая, что огненными шарами ему разбило голову надежнее, чем великан ударил бы молотом.
Полыхнуло жаром. Трое драконов зависли над городом и тупо выдыхали пламя на дворец. Четвертый метнулся прямо на стену, распахнул страшную пасть. Сотники разом, словно всю жизнь готовились, хладнокровно поставили копья поперек пасти.
Дракон стиснул челюсти. Копья затрещали, ломаясь как лучинки. Зверь люто взревел, когти разжались, он повалился во двор, где и забился в судорогах. Одно из копий, пробив глаз изнутри, высунуло наружу зеленое от слизи острие.
Но драконы тупо шли на город, Олег уворачивался, крушил, стена тряслась, камни трещали, стена рушилась от удара падающих с неба чудовищ.