Изгой
Шрифт:
Даша тут же вздыхает с видимым облегчением, чуть нагибается ко мне и всё также придерживая меня за затылок, целует в губы:
— Ну вот и молодец. — отпускает и машет перед собой рукой. — Вот и хорошо. — коротко смеётся и спохватывается. — Я сейчас, быстренько.
И с воодушевлением крутанувшись на цыпочках, оставляет меня…
Наблюдаю за Дашей не сходя с места, сидя за кухонным столом — в стенке, отделяющей кухню от большой комнаты, сделан прямоугольный витраж почти во всю её длину, с широкой столешницей по основанию. Смотрю оценивающе, постоянно сравнивая
Собираясь, Даша очень легко перемещается по квартире. Всё в её руках ладится — делает всё быстро, не суетясь.
Вот она перестилает постель и ей поневоле приходится заниматься лёгкой гимнастикой. Полы халата постоянно распахиваются и мне видно, как от привставания на пальчиках босых ног напрягается её голень — стройная, плавных изгибов нога, длинные, широкие и округлые бёдра. Материя постоянно облегает тело — хорошо сбитая фигура в идеальных пропорциях с небольшим ростом.
Даша снуёт между холодильником и микроволновкой, потом быстро шинкует свежие овощи для салата, изредка поправляя непослушные пряди волос — их плотность и тяжесть ощутимы даже издали, на глаз. Уложенные сзади, они оттягивают голову Даши назад.
Вот она выходит из ванной комнаты — в лёгком платье бирюзового цвета, с укороченным рукавом и пояском на талии, в босоножках на высоком каблуке с ремешком по лодыжке. Стройна и изящна. Высокая грудь, напряжённые, остро выпирающие, соски, похудевшее лицо. В абсолютной пропорции с телом, длина шеи. Глубина её глаз и их разрез, удлиненный к вискам безо всяких теней и их поразительная, чистейшего тона, синева. Матовый цвет кожи и не только лица и безо всякой косметики! Красивая стопа с аккуратными пальчиками и изящной щиколоткой. Всё что я вижу, говорит мне только об одном — Даша изменилась. Она сильно похудела. Она помолодела.
Если там в гаражах, каких-то полусуток тому назад, я встретил этакую чуть раздобревшую бабу-булочку, с возрастом, примерно в тридцать… два года, то сейчас я вижу очень привлекательную женщину, с гармонично развитой фигурой, в возрасте не более двадцати… четырёх лет.
Отмечая её естественную непосредственность в каждый момент времени, я делаю ещё один вывод — она ни о чём не догадывается. Все изменения происходящие с ней, воспринимаются ею как данность — здесь и сейчас. У Даши нет памяти о прошедших нескольких часах, а то и минутах. Но это только в отношении своей внешности.
Чудесное, происходящее с ней, меня не удивляет. Наверное я смог бы объяснить как это делается, но совсем не это меня занимает. Мне не ясно несколько другое. При всём при том, что я вижу, Даша, со всей очевидностью, не принадлежит к людям моей категории, даже в том объёме знаний, которым я располагаю, иначе она каким-либо образом проявила бы себя и я бы это заметил. И ещё — про тех я знал всё. Про Дашу я не знаю практически ничего.
Моя интуиция работает безошибочно — убеждался в этом и не раз за всю свою жизнь. А за эти неполные сутки она превратилась, практически, в оголённый нерв. И сейчас она настойчиво
Я чувствую опасность…
Даша уже готовая к выходу глядит на меня через витраж. Встаю и подхожу к дверному проёму и останавливаюсь — любуюсь ею. Даша вдруг смущённо усмехается:
— Разговорчивый ты мой.
— Дашенька, а когда вам исполнится семнадцать?
— Ой, Изоев, наконец-то. — улыбаясь она кивает на меня. — Увидел. А лет мне… — слегка кокетничает. — А сколько ты мне дашь?
— Дашенька, торг здесь не уместен. Шестнадцать моё последнее слово и вы из пансионата благородных девиц.
Теперь же она смеётся, легко и чуть запрокинув голову. Потом переходит на серьёзный тон, но всё ещё улыбается:
— Мне двадцать четыре. — подходит ко мне и обнимает меня заведя руки за спину. — И у меня колледж медицинский, Изоев.
При этом Даша немного склоняет голову к своему плечу и смотрит с лукавинкой, как будто бы посвящает меня в свою тайну, а мне становятся понятными её дельные советы при загрузке:
— Два года на скорой помощи, по авариям в основном. Ой, — слегка передёргивает плечами, — насмотрелась... Потом два года в областной, по травме. — замолкает и вдруг спохватывается. — Даже несколько раз ассистировала на операциях. — и чуть кивает мне в лицо. — Вот, Изоев.
Отведя взгляд немного в сторону, погружается в себя и чуть поджимает губы и вновь возвращается:
— Вот и всё... вся моя жизнь. — грустно усмехнувшись, склоняет голову к плечу, как бы прислушиваясь к отзвукам своего недавнего прошлого.
Хочется ей сказать что-нибудь ободряющее, но в эту самую секунду время как будто бы останавливается. Появляется ощущение всеведения — всё и сразу, и тут же приходит знание, что это уже происходило в моей жизни. Обычно в такие моменты я говорю себе: «Дежавю — значит всё идёт правильно». — и точно знаю, что произойдёт дальше…
В следующую секунду я как будто бы, что-то внезапно вспомнил и тут же перевожу умоляющий взгляд на Дашу:
— Дашек, друг выручай.
Беру в руки её лицо, а она удивлённо распахивает глаза:
— У меня из башки вообще всё напрочь. — провожу ребром ладони по собственному лбу. — А ты… про больницы и я враз оп-па.
Под её уже пристальным взглядом, отпускаю её:
— Выручай, Даня.
— Изоев, что случилось?
Но она не напугана, тон заинтересованный, а я немного озабоченным голосом, продолжаю:
— Тут такое дело. Обещал я одному человеку, в моём городе, подарить медицинские штучки там… всякие.
Она кивает в знак того, что до этого места пока всё понятно, взгляда от меня не отрывает. Продолжаю:
— А я... Короче, Дань, ты человек в этом понимающий, купи чего надо, а я и отправлю.
Она опять кивает и по её глазам видно, что происходит процесс уяснения:
— Хм, ну и подарок. — поджимает губы и чуть отстраняется: — Давай сразу скорую помощь подарим.
— Ага и пункт приёма стеклотары. — и мы оба прыскаем от смеха…