Излечи меня
Шрифт:
Его глаза сужаются, а затем он двигается быстро, как молния, придавливая меня своим телом к кровати и в отместку щекоча меня.
— Ааа! — я пронзительно смеюсь.
— Ты только что назвала меня ботаном? — он приближает свое лицо к моему. Хотя оно очень серьезно, я вижу в его глазах веселые искорки.
— Нет, — я пытаюсь сжать растягивающиеся в ухмылке губы.
— Нет? А я уверен, что ты только что назвала меня ботаном.
— Неееет, — изумленно выдыхаю я. — Если бы на твоей груди была вытатуирована
— Умная какая, — ехидничает он. — А если серьезно, малыш, Гарри Поттер офигенно крут. Парниша — волшебник, блин!
Я начинаю смеяться. Мне это в нем нравится. Эта та часть, которую, я думаю, мало кто видит. Это он, реальный. То, что он скрывает глубоко внутри себя.
Он смеется вместе со мной, обхватывает мое лицо руками, прижимает свой большой палец к моим губам, отчего я пылаю. Смех быстро растворяется в воздухе, когда его губы заменяют палец.
— Я люблю слушать, как ты смеешься, — говорит он у моего рта.
Мои руки лежат на его спине.
— Мне нравится, что ты заставляешь меня больше смеяться.
Улыбнувшись, он еще раз меня целует, а затем кладет голову мне на грудь.
Я трогаю его волосы, играя с ними. Понимаю, что ему нравятся мои прикосновения, судя по издаваемым им звукам одобрения.
— Я ботан, — бормочет он спустя некоторое время.
Я перестаю играть с его волосами.
— Ага, ты такой, — улыбаюсь я, — но, знаешь что? Из-за этого ты мне еще больше нравишься.
Он сжимает мое бедро, оставляя поцелуй на вершинке моей груди.
Я продолжаю играть с его волосами.
— И… что теперь? — задаю я вопрос, который крутится в моей голове с тех пор, как у нас впервые был секс.
Я знаю, что у нас было два свидания, но мое безумие во время первого круто изменило все между нами, а сейчас у нас был секс после моего эмоционального срыва.
Честно, я понятия не имею, что между нами происходит. Я знаю, чего хочу я, но проблема в том, чего хочет Джордан.
Его грудь поднимается от вздоха, рука сжимает мое плечо.
— Ну, я думаю, что оставлю тебя в кровати, а сам поднимусь и покормлю Дозера, потому что он ждет свой завтрак, к тому же ему нужно дать лекарства. Затем приготовлю кексики для моей женщины и принесу их ей в постель. А после того, как она наестся, мы могли бы провести целый день в кровати… если она этого хочет, конечно же?
Его женщина. Кажется, хороший знак.
Его теплые глаза, наполненные испытываемыми ко мне чувствами, смотрят прямо в мои.
Я опускаю голову и приближаю свое лицо к его.
— Она этого хочет, — бормочу я.
Его зрачки расширяются, глаза темнеют от желания.
— Дозер, на самом деле, может еще подождать, — руками он скользит вниз по
— О, Боже, — выдыхаю я. Своим бедром я ощущаю, как он твердеет.
— Малышка, ты уже такая… влажная… — стонет он.
— Это все ты… вот, что ты делаешь со мной…
— И я планирую сделать намного больше, — обещает он, прежде чем обхватить своими губами мой рот.
***
После занятия любовью Джордан наконец отступает и идет кормить Дозера.
Я нахожу свои трусики и надеваю их под одну из футболок Джордана, которую беру в его шкафу. Она велика мне и доходит до коленей.
Я осматриваю его комнату, смотрю на карту мира, которую он повесил на стену. На ней под нарисованной линией приколоты булавки, обозначающие все места, в которых он был. Последняя булавка на Тайланде, но дальше линия идет в Индию через Непал, потом пересекает Китай в Гонконге, затем идет вверх на Шанхай и, наконец, заканчивается в Японии. Я думаю, это те места, куда бы он отправился, если бы его поездка не закончилась так рано.
Я смотрю на приколотые фото к карте. На них Джордан с друзьями в разных местах.
Он выглядит счастливым, его глаза сияют.
На его лице отражаются веселье и жажда приключений. Тогда он не знал, что будет дальше, отчего мое сердце разрывается.
Под картой стоит его стол. На нем лежат несколько фото в рамке.
Одна с темноволосой женщиной, счастливо улыбающейся в камеру. Должно быть, она — мама Джордана? Я поднимаю это фото и рассматриваю. Она очень молодая, наверное, моего возраста, и очень милая. Ее глаза такого же цвета, как и глаза Джордана.
Эту фотографию я кладу обратно на стол и поднимаю следующую. Здесь уже маленький Джордан, ему четыре-пять лет. Мужчина — скорее всего, его отец, потому что очень похож на нынешнего Джордана — держит его за руку. Рядом с отцом стоит маленькая блондинка. Она по-настоящему красива. Скорее всего, она — мама Джордана. На первой фотографии, должно быть, его тетя или кто-то другой.
Я как раз собираюсь поставить фото на место, когда Джордан возвращается с подносом, на котором лежат кексы и два стакана кофе.
Может ли существовать кто-то идеальнее? Я все еще ожидаю, что проснусь и обнаружу себя в том мотеле рядом с Бостоном.
Он ставит поднос на стол, его руки обвивают мою талию сзади, а щекой он упирается в мой затылок.
— Это мои мама и папа, — показывает он на ту фотографию, на которую я смотрела.
— Твоя мама красивая, Джордан.
— Да, такой она была. Ты немного напоминаешь мне ее.
— Правда? — улыбаюсь я.
— Ага, она всегда говорила не думая.
— Эй! — восклицаю я, ущипнув его.