Излом зла
Шрифт:
Юрий Степанович проглотил ком в горле, силясь отвернуться от пронзительно-сверлящих глаз парня, не смог и промычал:
– Мы оставили там визитки «чистилища»… Балуев должен был сыграть роль «чистильщика» и дезориентировать чеченцев… мертвый. Но Тамерлан промазал…
Некоторое время Матвей не снимал тяжести своего окончательно заледеневшего взгляда с начавшего потеть майора, встал, отвернулся, кивнул Горшину.
– Я услышал все, что хотел. Пошли.
– А он?
– Пусть живет. В скором времени за ним и так придет «Смерш».
Горшин послушно шагнул вслед за Соболевым, и тут же раздался ликующий вопль Шмеля:
– Стоять, суки! Руки за голову! Повернуться лицом!
Перехватчики повернулись. Шмель держал в руках пистолет-пулемет «клин», вынутый из тайника за батареей, и, оскалясь по-волчьи, поводил стволом из стороны в сторону.
– Ну, каратисты ё…е, с кого
– Может, попробуем пси? – задумчиво сказал Горшин.
Матвей кивнул, и оба они, усилием воли уходя в самад-хи-меоз, одновременно нанесли мощные парализующие удары по психике Шмеля. Открыть огонь майор не успел, потерял сознание от раппорта, нейтрализовавшего его волю. Выронив оружие, он осел на пол, глядя на своих врагов пустыми глазами.
– Такие, как он, убили мою жену, – тихо сказал Горшин.
Матвей не ответил, вспоминая памятный бой с майором в его кабинете на базе «Щита». История действительно повторялась – с некоторыми вариациями, но Закон обратной связи падал все быстрей, и соответственно ускорялись все события, прожитые Соболевым в прошлой жизни.
По лестнице застучали шаги: охранницы, проснувшись от крика шефа, спешили на помощь.
Тарас, вопросительно посмотрев на Матвея, вернулся в спальню и взял «глушак».
Глава 15
РЭНДЗОКУ-ГЭРИ
Президентский совет Исламской Республики Ичкерия, образованный по типу российского, заседал два раза в месяц. Решались на нем не самые важные государственные дела. Самое главное обсуждалось, когда президент Везирхан Шароев отпускал всех советников и оставлял двух человек: министра национальной безопасности Махмуда Солтанова и министра иностранных дел Салмана Борза. К этому ритуалу привыкли и чиновники, и журналисты, считая остающихся друзьями президента, но никто из них не знал, что трое самых главных людей государства представляют собой не только официальное правительство, но и неофициальное – Союз Трех Неизвестных, до момента выборов остававшихся в тени одиозных лиц, пришедших к власти в результате событий девяносто четвертого – девяносто седьмого годов. Да, они могли бы и дальше незаметно управлять своей небольшой державой, заняв должности экспертов или советников при крупных политических фигурах, которыми стали бывшие полевые командиры и особенно «непримиримые» – сторонники национального обособления. Однако после раскола Союза Девятнадцати в тысяча девятьсот девяносто первом году, происшедшего по причине кризиса власти среди Посвященных, повлекшего распад СССР и образование множества мелких Союзов, кардиналами – представителями чеченской нации овладела не только жажда власти, но и жажда признания их как лидеров. А обладая колоссальными денежными средствами, связями, поддержкой чиновников высшего эшелона власти в Москве, заинтересованных в получении сверхприбылей, и сторонников в Чечне, они легко выиграли выборы, став таким образом легитимными повелителями Чечни. Облаченные в Союзе Девятнадцати далеко не высшей степенью ответственности, стремились выйти на уровень мастеров координации, а когда это не удалось, добились абсолютной власти в своей маленькой республике, что возвышало их в собственных глазах и позволяло считать, что им доступно все.
Впрочем, они и в самом деле могли многое, став Посвященными II ступени Внутреннего Круга за довольно сомнительные заслуги объединения чеченской нации. И все же они были слишком самонадеянны и верили в свою исключительность.
– Ваха [18] , соратники, – оглядел смуглые, бородатые, бесстрастные лица кардиналов президент, носивший усики а-ля Дудаев. – Сегодня у нас одна важная проблема: выполнение воли иерархов. Все подготовлено к реализации их проекта «Кодирование Посвященного», осталось только ждать появления объекта.
18
Ваха – живи (живите) (чечен.).
– Он не придет, – угрюмо сказал седовласый Солтанов.
– Придет, – возразил Шароев. – Благородство, рыцарство и верность нынче не в чести, это правда, но Соболев – Воин Закона справедливости, он придет за своим другом.
– Будет обидно, если мы ошибаемся, – проворчал лысый и чернобровый Салман Борз, показав крепкие белые зубы. – Слишком много сил мы потратили на эту операцию.
Президент потрогал свои усики привычным жестом, кивнул, соглашаясь. Министр безопасности знал, что говорил. Вся операция с походом на Москву, убийством офицеров и писателя Кожемякина, ответный ход ФСБ, уничтожение почти всей
– И все-таки не ошибаемся ли мы в оценке возможностей этого человека? – высказал опасение осторожный Солтанов. – Если уж друг Соболева едва не ушел от наших людей – а ведь он обыкновенный человек, хотя и профессионал, – то на что тогда способен сам объект воздействия?
– Махмуд, ты стареешь, – усмехнулся Салман Борз, вытирая блестящую бугристую лысину платком. – Он один, нас трое. И вряд ли ему подчиняется весь спектр сил.
– По большому счету ты прав, – сдержанно проговорил президент. – По моим данным, Соболев владеет первой Силой Эхейх [19] и второй сферой света Цафкиель.
19
Эхейх – Я Есть (Каббала).
Министр безопасности пренебрежительно поморщился.
– Мы близки к Иегове, перешли в четвертую сферу – Ханиэль иерархии Голаб [20] . Нам ли бояться Идущего?
– Но координатор Союза Девяти почему-то отказался от предложения пентарха, – рассеянно сказал Шароев.
– Бабуу-Сэнгэ отказался?! Почему? Впрочем, неудивительно, он всегда был слишком осторожен и щепетилен в таких вопросах. А зачем Соболев понадобился пентарху?
– Видимо, он чем-то ценен иерархам, а может быть… опасен. Поэтому они и хотят закодировать его, привлечь на свою сторону. Как только мы захватим Соболева, пентарх лично посетит нашу реальность для контакта с ним.
20
Иегова – Сущность бытия. Ханиэль – Милость Бога. Голаб – Дьявольская Жестокость (Каббала).
– Несмотря на запрет инфарха пересекать границу нашей реальности?
– Инфархом недовольны почти все иерархи, вскоре у него возникнут трудности с координацией всех пяти уровней Круга. А главное, что им недовольны Аморфы.
– Это пахнет отречением.
– Вот именно, братья. В случае передела власти там, в «розе», у нас появится шанс потеснить Хранителей и изменить наш статус здесь. Вполне возможно, нам удастся даже открыть доступ к Знаниям Бездн. Поэтому я предлагаю не торопиться приглашать пентарха. Сначала мы попробуем договориться с Соболевым сами. Если он тот, кого инфарх наметил себе в преемники – а такие слухи ходят, – то парень нам очень может пригодиться.
– А если он не согласится? – поинтересовался Солтанов.
Шароев поднял на него похолодевший взгляд.
– Тогда мы поступим с ним по обстоятельствам. В крайнем случае вызовем пентарха. А теперь давайте еще раз пройдемся по нашим более мелким проблемам. Первая из них – переговоры с Россией…
Кардиналы как по команде налили себе из стоящих на столе бутылок минеральной воды и принялись за обсуждение «мелких» проблем.
Откуда-то из глубин подсознания поднимались вверх, как пузыри воздуха сквозь толщу воды, странные ощущения и видения, которым в человеческом языке не было и не могло быть соответствующих определений. Но действовали они на психику и тело раненого благотворно, укрощали боль и уносили с собой – в пустоту – тревоги, страхи, беспокойство и угнетающие чувства беды и ошибки. В какой-то момент эти «пузыри» подсознательных движений души вырвались на океанский простор сознания, превратились в «воздушные шары» ассоциаций, связных мысленных цепочек, и Василий осознал себя лежащим на твердом топчане в тесной каморке с железной дверью и единственным зарешеченным окном.