Излом зла
Шрифт:
– Ладно, потом обсудим его намерения. Пошли наверх. Только смотри, чтобы не напоролись на мину. Не нравится мне, что никто не стережет станцию метро.
Вместо ответа Горшин привел в действие механизм подъема, и клеть лифта поползла вверх, вынося их на третий этаж дачи, в спальню генерала.
Скрытых ловушек и мин Горшин здесь не обнаружил, но теперь все время чувствовал запах Рыкова и мрачнел все больше, уже догадываясь, что кардинал Союза Девяти побывал здесь не один, а со своим манипулом, состоящим из профессионалов по особо сложным и грязным делам.
Они подождали, пока в спальню
Никого. Тишина.
Тарас переглянулся с Василием, который тоже заподозрил неладное, включил темп и в мгновение ока перелетел на цыпочках коридор и лестницу, спускаясь на второй, а потом на первый этаж дачи, и здесь у выхода с лестницы в коридор наткнулся на два тела в серо-зеленой форме лейтенантов внутренних войск. У обоих парней было перерезано горло.
– На втором этаже лежит еще один, – догнал Горшина Василий. – Работа профессионалов.
Тарас сорвался с места, преодолел коридор и выглянул в холл первого этажа, где увидел еще три трупа. Все охранники были убиты с помощью метательных ножей.
Появившиеся следом в холле бойцы Первухина молча смотрели на убитых, переводя взгляды с их тел на лица командиров, потом рассредоточились у окон и дверей, готовые к атаке извне или броску наружу.
– Обыщите все помещения, – сказал Первухин, доставая рацию. – Двойка, я Первый, как слышите?
– Первый, я Руслан-два, к штурму готов.
– Отставить штурм. Ждите сигнала.
Через минуту стало ясно, что охрана дачи уничтожена полностью. Не помогли защитникам генеральской резиденции ни собаки, ни электронные системы обнаружения, ни бункера с пулеметами и огнеметами, ни новейшее оружие, среди которого нашлись даже переносные зенитно-ракетные комплексы «стрела-3» и «игла-5М». Все охранники внешней зоны защиты были найдены убитыми в саду, причем только холодным оружием, и даже наблюдатели у мониторов телесистем отсутствовали на своих местах, словно сговорились выйти в сад подышать свежим воздухом, где и были убиты. Во всем этом чувствовался налет мистики, хорошо понимаемый только Горшиным и Балуевым. Им было ясно, что руководил налетом на дачу лично Рыков, и он же внушил ее защитникам приказ выйти из укрытий. Оставалось выяснить, зачем это ему понадобилось. Догадка Василия о том, что Герману Довлатовичу захотелось завладеть «черным файлом» для связи с Конкере, требовала подтверждения, которого здесь, на даче, отыскать не удалось. Зато Тарас в подвалах дачи обнаружил мощную систему минирования здания и посоветовал Первухину немедленно покинуть территорию дачи.
Начальник Управления спецопераций был достаточно опытным специалистом в такого рода делах, чтобы пренебречь советом, и приказал всем подразделениям покинуть дачу. В здании остались только они двое – Горшин и Балуев, все еще надеявшиеся на разгадку акции Рыкова.
Оживить компьютеры Тарасу не удалось, они были выпотрошены хозяином дачи и затем Рыковым. Однако один хорошо сохранившийся след Герман Довлатович все-таки оставил – на телефонном селекторе в кабинете генерала, имеющем собственный процессор.
Тарас долго обнюхивал селектор, чувствуя какой-то подвох в его «магическом» свечении, потом все же решился снять трубку, и ему показалось, что рядом
И все же он был готов к такому повороту событий.
Василий, стоявший рядом, вдруг увидел, как засветилось лицо спутника, а волосы его встали дыбом, одеваясь короной электрического сияния.
– Беги! – сдавленным голосом проговорил Тарас. – Долго не удержу!
– Что? – дернулся к нему Василий, не понимая, что тот хочет удержать.
– Он… оставил… линию… включения… минного поля! Беги!
– А ты?
Тарас глянул на Василия слепыми от нервного перенапряжения глазами, и Вася, скрипнув зубами, бросился из кабинета Ельшина.
Дача взорвалась, когда он был уже за воротами участка. Ударная волна отшвырнула Василия метров на двадцать от забора и удачно влепила в упругую стену боярышника, что позволило ему отделаться лишь изодранным комбинезоном, ушибами и ссадинами. Сознание он, правда, потерял – от контузии, но вскоре очнулся и увидел над собой внимательное лицо Горшина.
– Ты?! Живой?!
– А что мне сделается? – раздвинул губы в улыбке Тарас. – Я заговоренный.
– Как?..
– Пройдешь Путь в Круг, сам научишься. Хотя Рыков, конечно, едва меня не подловил. Зато я знаю, куда рванул Ельшин. В памяти селектора остался номер телефона, по которому он звонил Ибрагимову, и следы разговора.
Вася рывком сел, так что закружилась голова.
– Ну?!
– Уля со Стасом находятся на второй базе «Стикса», в Балашихе. Я знаю это место. Можешь двигаться? Ничего не сломал? Хотя я тебя посмотрел, пока ты отдыхал, вроде все на месте.
Вася, чувствуя боль во всем теле, подвигал руками, встал с некоторым трудом, опираясь на руку Тараса, и поковылял к стаду машин, появившихся здесь как по волшебству. Это была техника спецгрупп «Руслан» и «Витязь», так и не успевших поучаствовать в штурме ельшинского «укрепрайона». Первухин уже командовал людьми, направляя их действия и расставляя вокруг поля с огромными воронками и горами кирпича, оставшимися от трехэтажного здания, но отвлекся и лично усадил Балуева в кабину своей служебной «Волги». Сентиментальности генерал никогда не проявлял, но был рад, что все закончилось благополучно. Вася тоже был рад, и в первую очередь тому, что Первухин не спросил, куда они направляются. Пришлось бы врать, а этого Василий предпочитал не делать.
«Волга» доставила их к угольному складу, у забора которого терпеливо ждал хозяина черный «Понтиак», и уехала.
– Не боишься оставлять? – кивнул Василий на лимузин.
– А он запечатан.
– Сейчас угонщики навострились нейтрализовать любые противоугонки.
– Мою нейтрализовать невозможно.
– Что за система?
– Метатрон.
– Не слышал, – пробормотал Василий.
– Это печать так называемой «первой сферы света», называемой Ангелом Присутствия – Метатроном.