Излом
Шрифт:
14
31 декабря, весь какой-то издерганный и запыхавшийся, Валерий вышел из такси у ворот моего особняка. Охрана не пускала его, пока не нашли меня. На посту несли службу молодые ребята, не знавшие Философа и не являвшиеся членами ордена русских витязей.
— Ты будто в осаде сидишь! – пожал мою руку. – А где кузина?.. – огляделся по сторонам. – В принципе, неплохо устроился… Когда придём к власти, уютный детский садик получится… Шучу, шучу, – похлопал меня по плечу.
Татьяна встретила
«Ведь существуют же определённые правила приличия», – мысленно сделал ей замечание, показывая Валерию дом и угощая пивом.
Мои взаимоотношения с женой разладились окончательно, мы даже не спали вместе. Для представительских и иных функций у меня имелись две юных секретарши, которые менялись каждые два месяца.
— Новый год гуляем дома, – сообщил жене и Валерию. – Тишины хочется.
— А это кто? – кивнул он на Александра.
— Новый член семьи, – почему-то шёпотом ответил ему. – По–моему, даже ночью её стережёт…
— Ну ты даёшь, – покопался в моих волосах, разыскивая рожки.
— Только недавно спилил! – сообщил я ему.
— Завтра новые появятся, – успокоил меня.
Сын встречал праздник с друзьями. Разместившись перед телевизором, без интереса смотрели эстрадный концерт. В двенадцать ночи, выслушав поздравление всем «руссиянам», записанное летом, в редкий момент президентской трезвости, подняли бокалы с шампанским.
— Да–а! Президент у нас крутой. В больнице проспится, в месяц раз выйдет на работу, проведёт «искусную рокировочку», и опять болеть уходит. На этот раз Черномырдина кинул… Этого давно пора было. Но главный газовщик не пропадёт… По примеру Кобзона, от чукчей баллотироваться хочет, однако.
— Чукча умный… Чукча Черномырдина изберёт, — попытался рассмешить Татьяну, но она внимательно смотрела выступление любимца женщин бальзаковского возраста, певца Александра Серова, репертуар которого за пятнадцать лет состарился вместе с ними, но в отличие от дам, не изменился. – А вон Владимир Вольфович со стаканом воды идёт, — сделал вторую безуспешную попытку, — указывая на экран.
— Зачем это? – заинтересовался Философ.
— Сейчас посмотрим, — уныло ответил ему.
Во время школьных каникул обучал Дениса водить машину и даже сходил с ним на спектакль в ТЮЗ.
«Когда вырасти успел?» – любовался сыном.
Денис в душе очень переживал за меня и Татьяну, но в наши взаимоотношения не вмешивался.
Жена с нами ни разу в город не вышла.
Однажды, когда гулял с сыном по проспекту, встретил своего знакомого мента. Вид у него был понурый и грустный в связи с тем, что у папахи выросли уши. За что потерял звёздочку и сделался подполковником, распространяться не стал, да я особо и не интересовался.
Через два дня так же случайно увидел на другой стороне улицы Пашку.
Впереди шла задастая дама, а следом, шаг
«Сейчас башка закружится и шмякнется», – пожалел его, но не окликнул и не подошёл.
Злость с меня давно сошла, но обида осталась. Морду, разумеется, ему никто не бил. Иногда мне очень хотелось встретиться с ним и поболтать, но первый мириться не собирался.
Жизнь шла своим чередом…
В июне планировал обживать новый дом в деревне.
Вован со своими орлами заканчивал внутреннюю отделку.
Весной на меня наехал Кабанченко.
Мы сидели в уютном ресторанчике, за его причём счёт, и он разжижал мозги всякой ерундой. Став депутатом, говорить научился почище Философа. По косточкам разобрал внутреннюю и внешнюю политику. В полголоса обругал подписанный с НАТО договор.
— По указу президента сняли с дежурства атомные ракеты… Большая часть Думы этим возмущена. А на хрена тогда НАТО движется к нашим границам?.. – смачно закусывал чёрной икоркой водочку.
Наконец перешёл к главной цели рандеву.
— Викторыч… – промокнул губы салфеткой. – Большие люди попросили поговорить с тобой…
Я не торопил его и внимательно слушал.
– … Хотят приобрести твою долю акций банка… Если не хочешь брать деньгами, предлагают взамен несколько предприятий – приличный молокозавод, несколько хлебопекарен, пивзавод, ликёрку… Свою водку пить станешь, – прятал от меня глаза.
— Разумеется, всё без меня решено, – тоже промокнул губы. – А если я не соглашусь?..
— Сделаешь большую ошибку… Можешь вообще всё потерять, – осмелился встретиться взглядом. – Говорю же тебе – очень большие люди…
— Сразу ответить не могу, подумаю, – кивнул на прощание.
Опять стал сниться Шитов.
Хитро улыбаясь, он глядел на меня и молчал… Весь вид его как бы говорил: «Знаю… но не скажу…».
«Чего он знает? – просыпался в холодном поту. – И почему не хочет сказать?»
Вероятно, думал я слишком долго…
В середине июня жена с сыном поехали за покупками. Через несколько дней мы собирались на всё лето уехать на природу в деревню. Дом Вован полностью закончил.
Недавно прошёл дождь, и воздух ещё не пропитался летней пылью и выхлопными газами. Деревья радовали глаз свежей листвой.
Жена с сыном вышли из «Мерседеса» неподалеку от большого двухэтажного магазина и остановились у лотков с книгами. За ними неотступно следовал Александр.
У бордюра, объехав их «Мерседес», затормозили две иномарки – «Ауди» и «БМВ». Из «Ауди» вышли трое громил и не спеша направились в сторону магазина. Двое из них были кавказцы.
Водитель «Мерседеса», видно, почуял неладное, открыл дверцу и закричал телохранителю. Один из троицы обернулся, что-то сказал своим, и они, выхватив пистолеты, побежали к Татьяне и сыну.