Изложения, Жильцова Анна

Изложения

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Шалтай-Болтай

Как слов бессмысленных непостижима нежность,И сердцу смысл постигнутый – согбенно мал…И лепетов, и логик детства ломкость и безбрежность:Ведь правда вся за ним – раз он упал?И как во сне иное «наяву». Всё маленькие людиЛетят к земле. Всё опыты промера бытия. Иные чтутЗакон паденья тел. Иные ноют: будет-деШалтаться всяким тут. Лежачих боязливо бьют.Вставайте же. На расторопность ратей – надежды нет,А нашим конницам – лишь на кону стоять.Вставайте. На ощупь, в тишине, чуть светК стене идти самим – Шалтая подбирать.

Кадры

Не

был, не числился, не состоял,Не привлекался и был не замечен.Обрадованно мир встречал,Кричал:Тебя в отделе кадров ждали вечность!Всех мыслимых грехов пока что избежав,Ну а немыслимых – так даже не придумав, —Лежит в клочочек плоти облачённая душа,Небытие простив улыбкою беззубых.Над колыбелями чудовищ и святых —Графы из прочерков, как гроздья погремушек.Не сотворил. Не натворил. Пока ещё. Затих,Соскальзывая в жизни сон грядущий.Свобода воли – всхлип и вздох,И предопределенье – выдох. Как быИз личных дел гора. ГотовЕщё один… Да. Всё решают кадры.

Спойлер

Забегая вперёд, нам нельзя не сказать,Что закончится всё очень плохо.Будет мутно и холодно, и напоследок грозаРазразится и всхлипом, и вздохом.В старом доме пожар. Половицы гудят,От отчаянья ад разверзая.Забегая вперёд: бледноты той набатНа лице – как развязки примета плохая.За стеною стена, сокрушаясь, прервёт тишину.Лижет пламя, как раны, простенки.Дом отходит бессильно, бессловно ко сну,Убаюканный дождиком мелким.

Просто так

Просто так, ни за понюшку —За нелепую игрушкуЖизнь – живут и умирают,В биографии кромсаяХод событий мировых.Просто так – ни сном ни духом —Как рептилии на брюхе,В жизнь вползают в ползунках —Поиграться там в веках.Просто так – как понарошку —Вечно ждут концов хороших,Забывая, что до насШли уж люди в первый класс.Так зачем? Зачем, скажите,Эта мука, небожительпоэт?

Борис и Бастер

Внешнее осуществление Пастернака прекрасно: что-то в лице зараз и от араба и от его коня…

Марина Цветаева

Ну что вы! Какой конь и какой араб?…Наш Борис – это ж вылитый Бастер Китон!Те же губы и скулы и тот же овал!И глаза те же – болью налитые.Как две капли скользящие, два двойника —Две слезинки на щёках беззвучной эпохи.Ни улыбки, ни всхлипа – лишь только глазаЗаклинают весь ужас Немого стоокий.Два комических стоика. Словно в огне —Той высокой скулы не дрогнувший мускул.В щепки дом ураганом разносит – во снеНаяву два героя стоят, американец и русский.Что за промысел чудный – печать двойников:Словно оттиски гранок нам спущены свыше —Жизнь выходит в печать, текст почти что готов,И двойным тиражом – та сенсация… Слышишь?

Сирень и Сирано

Аллитераций ахиллесова пята и блажь:Случайных слов искать взаимную поруку —Одно за всех! – смысл подбирая, как типажВ горячем мушкетёрстве звука.Так постановщик роли раздаётИз сумрака партера на подмостки,Угадывая сходство как налётДуши на внешности волнительно неброской.Мою сирень сыграет Сирано.Вся в шпажных искорках дуэли дуновений —Задира нежная… Наверно, несмешноВ соцветьях истекать на сцене.(А нос? А нос-тоГде? Да где ж это заведено? —Сирень играет Сирано?)А нос – в кашне,Под этой кашицей равновеликих лепестков и капель.В грозу видали ль вы?Mахровым счастием лиловым на холме —Драчун, бретёр, носач, храбрец зарниц – под сполохами сабель!И монолог о ранеЧитают ветвиПисьмами к Роксане.

На ножах

Вновь сошлась на ножах захолустий душа —Беспризорной шпаною опушек – осока.Полоснули. Посмели. Растенья расправу вершат.Серпик месяца горлу грозит издалёка.Задремавший, прошествовал полк камышей:Вдоль по кочкам и луночкам – шелест лунатиков.Сиротливо репейник шепнул: «Я ничей!», —Уцепившись за полы игольчатым ватничком.

Дрезденское гадание

…Schwamm dr"uber, [1] как мне, 16летней, дрезденская гадалка сказала о моей первой любви.

М. Цветаева, «Сводные тетради»

Швам, пальцам, вытяжкам, шипам,Шумам, гвардейцам и оркестрам, окнам, божьим храмам —Подателям сего: смутьянам, сутям и сетям – словам —Гадать-прогадывать, начертанное напророчив даром.Ладоням, лбам, зрачкам и зеркалам,Скользящим взглядам и устам, ласковым прощаньям —Проводы поверху, горем с губкой пополам,Просеками ресниц, павших падежным окончанием.Слова – силкам, ветра – воронкам, птицеловов – воронкам,Затылкам – сталь и смолы чёрные с небес:Чудному граду Дрездену – не треск,А плач и на разрывах – перезвон по швам.

Schwamm dr"uber – оставим это; умолчим (нем.) (буквальный перевод: смоем губкой)

У моря

В сером мареве моря,На пасмурном рейде, за мачтами,Зацепившись за низкое небо,Точёный кораблик повисИ качается. Пепельный парусПолумесяцем пепельным дачникамСветит издали.Вмиг остывающий бризСамоваров, кострищ и пылающих щёкВетер сносит и сносит упрямо на волн пепелище —Ветру, взморью, акациям ведь невдомёк:Полумесяц сорвётся.Сорвался…Тучек публика радостно свищет.

Где

Где грязь и гнус; где не смежая глазВсё ждёшь, страшась, когда ж нагрянут гости;Где, как в долгах, день в долгих сумерках погряз —Живут. На смерть и ночь никак не хватит злости.Живут, хоть злости не хватает. ДефицитИспытывают рощи, лужи, сажаТуч грозовых. Дождь в сдержанном рыданьи моросит,Листвы талоны в срок не отоварив… Скажешь:Да, так и живут.На горизонта лезвияхВёрст и рассветов истекают стаи.Как выживаете ещё вы здесь, болезные?– Да ведь – всё есть.…Вот только —злости саму малость не хватает.

1 2 3