Измена: B-52
Шрифт:
Я протягиваю ей пачку с сигаретами, она медлит, но берет. Курит? Не замечал. Хотя может сейчас ей это нужно? Протягиваю зажигалку, а Марина мотает головой.
– Я давно бросила.
Очень хочется засмеяться, но я держусь. Пару мгновений даю себе на успокоение, но потом вижу — ей не до шуток действительно. Что-то случилось.
– Что случилось?
– Она снова пришла.
Сначала не понимаю: кто? Оля что ли? А Марина жестко так спускает меня с небес на землю одной простой поправкой.
– На этот раз с ним.
Понятно. Муженек бывший.
– Я думала, что точку поставила, а когда увидела, снова взорвалось что-то…
– Ты его любишь?
Да что ты творишь, Давыдов?! Не спрашивай этого! Ты не хочешь слышать ответа! А сказанного не воротишь. Марина медлит, вот сейчас окончательно опустит меня вниз, но она и здесь меня удивляет.
– Я не знаю.
– Не знаешь?
– Я думала всегда, что это будет жутко больно — узнать о его измене, увидеть тем более, но…Если честно, я уже год знаю.
Знает?! Эээ…и какого тогда ты так тянула?! Хочется ее встряхнуть, а держусь. Ей это не нужно сейчас — все мои эмоции переживать, — ей нужно спокойное место. Мне ли не знать, черт возьми…
– …Ну не то, чтобы знаю…
– Ты меня запутала.
– Я догадывалась, - слегка улыбается, а потом смотрит мне в глаза и жмет плечами, - Но мне было очень сложно в это поверить. Саша он…мне казалось всегда, что он со мной так не поступит. Я ведь его очень любила, правда, Стас. Всегда была рядом с ним. У него не было денег? Я его поддерживала, помогала, у мамы в долг брала. Я всегда была на его стороне…Знаешь, я только с ним была. Не предавала его никогда, даже в мыслях, и он обещал мне тоже самое. Он обещал, что расстанется со мной, если у него кто-то появится, что не будет обманывать, а…а в итоге так.
– Мужчины никогда не уходят от таких, как ты, Марин.
– Дур?
– Не то чтобы…
– Но да.
– Ты не дура, малышка, просто доверилась не тому человеку…
– Ну когда мы начинали так не казалось, - тихо говорит, быстро вытирая слезу, а сама сигарету в руках крутит, - Он меня любил очень. Я знаю, так было когда-то, поэтому когда это кончилось — я сразу почувствовала разницу, но…Мне страшно было. Я только сейчас осознала до конца: он мне изменил. До этого момента, я не понимала…как стена стояла.
– Ты десять лет с ним провела, ничего удивительного нет.
– Знаю, но теперь вспоминаю, каждый раз, когда он мне врал и…Я вижу все четко наконец-то, и это…больно. Даже не так…я просто не понимаю, за что?
– Ни за что. Он о тебе в тот момент не думал, поверь.
– Наверно…Нет.
– Что нет?
– Наверно я его больше не люблю, просто мне обидно, и видеть их вместе очень сложно. Потому что я чувствую себя…унизительно это, понимаешь?
– Понимаю, мышка.
– Не называй меня так… - вздыхает, но потом улыбается и снова смотрит на меня, - Дурак ты, Давыдов.
Совершенно точно, мышка. Я — дурак. И мне хочется исправить свою глупость прямо сейчас, но она уже встает, потом поправляет юбку и отдает мне сигарету.
– Моя минута кончилась.
– Ты можешь не выходить в зал.
– Нет. Я пойду и обслужу их, потому что я не могу прятаться вечно. И не хочу.
– Марин, подожди…
Я снова тянусь за ней, когда она быстро уходит, а все равно останавливается у входа и смотрит мне в глаза.
– Спасибо, что посидел со мной, Стас.
Черт…как же глубоко я на тебе подвис, а главное: когда успел?!
Марина
Я беру совсем короткую паузу перед тем, как снова выйти в зал. Знаю, что они сидят там, не ушли, даже после того, как Саша меня увидел, и убеждаюсь в этом сразу. Зачем это нужно? Он напротив развалился, как король, на диване. Вон за руку эту свою держит, улыбается, а сам на меня смотрит — мстит. Это мне за вещи, за цветы и за развод. Я будто чувствую кожей ухмылку, но не реагирую. Не позволяю себе это сделать, а расправляю плечи и подхожу к столику.
– Добрый вечер, вы уже посмотрели наше меню?
Подбирается весь, козел. Садится ровно, а эта его мадам — ну право слово, несите Оскар в студию! Потому что, клянусь, она прекрасно знает, кто я и делает это специально.
– Ой, вы так долго к нам шли, что я уж подумала, о нас совсем забыли…
Ржет. Нет, ты серьезно?! Как же она заливается, а у самой глаза горят, как у фурии. Голос еще такой противный — низковатый, сладкий, не обремененный интеллектом.
«Черт, Марин, нет. Тормози. Никакой злости…» - а так и хочется ей в морду вцепиться. Не из-за Саши, а из-за себя.
Никогда не поверю, что она не знала обо мне: такие, как она, всегда знают, но таким, как она, всегда плевать. Девушка явно из тех, кто поддерживает фразу «жена не стена, подвинется», даже, скорее всего, делают ее своим личным лозунгом.
Ну ничего. Мы тоже умеем кусаться.
Я дожидаюсь, когда она успокаивается, спокойно так, хладнокровно, а потом улыбаюсь и протягиваю.
– Мы обо всех наших гостей всегда помним, а вас вообще очень сложно не заметить.
ПОТОМУ ЧТО ТЫ ОГРОМНАЯ, ТВОЮ МАТЬ! ТЫ. ОГ-РО-МНАЯ!!! Так, Марин, тормози. Улыбаюсь тем временем гаже и перевожу взгляд на Сашу, чтобы завуалировать.
– Вы ведь такая чудная пара. Что-нибудь уже выбрали?
– Не знал, что ты здесь работаешь.
Говорит неожиданно, а как будто специально. Зачем? Даешь своей пассии карт-бланш на разборку? Она ведь сразу хватается за его фразу, как за спасительную соломинку.
– Ой, а вы знакомы?
– Это моя жена. Бывшая жена.
Какой…бред. Я смотрю на него, как на придурка, а его любовница усмехается. Она, конечно, сразу прикрывает рот и мотает головой, мол, случайно, но я знаю, вижу — конечно специально. Мои мысли о ней только крепнут благодаря одному, короткому смешку, черт бы его побрал.