Измена в новогоднюю ночь
Шрифт:
Нет, машину она едва ли откопает, а вот рвануть пешком к своему ушлёпку…
От этой мысли начинает закипать гнев. Хотя… с чего бы это, Дымов. Чужая девчонка, тебе какое дело?
Ты вчера, конечно, вымочил.
Нет, понятно, что шампанское и спермотоксикоз тебе мозг повредили, но не настолько же. Чего ты полез к Снегурке? Она вон, от переживаний о своей несчастной любви в обморок грохнулась, а тут ты, спаситель хренов. Чуть ли не с порога начал яйца подкатывать, а чем ты лучше её отморозка? Что ты можешь
Вспоминаю, как был зол вчера на Снегурку за её динамо, а вот сейчас в свете дня злости во мне поубавилось. Даже хорошо, что Аня взбрыкнула в последний момент, иначе сегодня она бы точно жалела. А мне оно ни к чему.
Решаю всё же встать, проверить, на месте девочка и всё ли с ней в порядке.
Подняться удаётся с трудом. Осматриваю дикий бардак, разбитое зеркало, осколки, обломки стула. Надо убрать, конечно, но сил на это прямо сейчас у меня точно нет.
Натягиваю джинсы и ползу вниз, преодолевая головокружение. Тихо так. Неужели всё же сбежала моя Снегурка?
Осматриваю гостиную, здесь всё убрано, еды нет на столе, кругом чистота и порядок. Только рыжей моей зазнобы не видно.
Уже собираюсь расстроиться, как замечаю на столике её телефон. Так, уже лучше. Если бы она драпанула, едва ли оставила бы гаджет в домике. Подхожу к окну, замечаю одинокую фигурку. Она стоит на террасе, с тоской глядя вдаль.
А потом шагает вперёд со ступенек, как будто на что-то решившись. Ага, щас прям, куда это ты, красавица?
Ковыляю к двери, и как есть, полуголый, вылетаю на мороз.
– Аня, – кричу ей вслед. Голос хрипит, я его сам с трудом узнаю.
Она оборачивается, смотрит на меня удивлённо, опускает тут же глаза.
– Ты куда собралась?
– Никуда.
Возвращается на несколько шагов, украдкой осматривает мой голый торс, смущается.
И я тоже хорош! Ума – палата. У самого простуда, а я полуголый опять бегаю по морозу.
– Зайди, ты телефон забыла, – киваю ей и возвращаюсь в спасительное тепло.
Приваливаюсь устало к стеночке, а то после этих перепадов температуры в глазах звезды.
Аня медленно возвращается, заходит следом.
– Ты куда собралась?
– Я в машину хотела сходить, там у меня пакет с вещами.
Замечаю, что она всё в том же пальто, а под ним виднеется подол того охренительного платья, которое мне снесло крышу.
– Я уж думал, ты сбежать решила, – усмехаюсь я.
– Я думала об этом, – вздыхает скорбно Аня. – Но машину я сама из сугроба не достану, а больше мне идти некуда.
– Так тебя никто и не гонит.
– Спасибо. Я ещё хотела сказать…
– Скажи. Только в глаза мне посмотри, что ты их всё прячешь?
Аня заливается таким милым румянцем, что
– Ну, – делаю шаг вперёд, аккуратно беру за подбородок, заставляя посмотреть мне в глаза.
– Ой, – хмурится вдруг девчонка. – У вас такая рука горячая. Да у вас жар. И голос хриплый.
Прикладывает руку к моему пылающему лбу, а я аж зажмуриваюсь от облегчения.
– Точно, – округляет глаза Снегурка. – А термометр у вас есть? И лекарства?
– Нет, наверное.
– Так у меня в машине аптечка. Я принесу сейчас, – разворачивается к выходу.
– Так что ты сказать-то хотела, – вспоминаю я.
– Да ничего уже, – отмахивается. – Ложитесь на диван, я буду вас лечить! – заявляет решительно.
Выходит за дверь, а я довольно улыбаюсь. Не, ну такой вариант мне нравится. Просто обалденная у меня будет медсестричка. От одной мысли о ней горло уже меньше болеть стало.
Думаю, такими темпами я быстро поправлюсь и без лекарств…
Глава 10.
Морщусь, как довольный кот, рассматривая сквозь полуприкрытые веки, как моя рыжая медсестричка раскладывает на столике какие-то блистеры с таблетками, читает внимательно инструкции. Нет, я не мешаю. Я наслаждаюсь видом. Стройная шейка, плавно переходящая в ключицы, ложбинка между моими любыми троечками. Я их фанат, бесспорно.
– Анечка, – произношу слабо. – А подай мне водички, пожалуйста, – протягиваю руку к стакану, девочка наклоняется чуть сильнее, чтобы переставить стакан ближе ко мне, а я жадно ловлю очертания её бесподобной груди в вырезе маечки. Хапнув на секунду запретный вид, сглатываю.
Горло обжигает болью, и только это возвращает адекват.
Красавица моя переоделась, сменив платье на домашний костюм, но че-е-ерт!
От этого нисколько не легче. В этих штанишках и маечке она ещё более манящая, домашняя, нежная. Так и съел бы её, как конфету, но…
Держи себя в руках, Дымов! Ты болеешь.
– Так, вот эти таблетки надо выпить сейчас, а вот это через час.
– О да, моя госпожа, – хриплю я.
– Не смешно, – хмурится девочка.
– Поверь, Снегурка, мне не до смеха, – делаю страдальческий вид.
– Ложитесь, я сейчас заварю чай с травами. Я нашла их в шкафу.
Уходит, а я улыбаюсь.
И что тебя так веселит, Дымов? Это ж на самом деле то ещё наказание, постоянно лицезреть перед собой эту вожделенную конфету и не иметь возможности даже лизнуть разок.
– М-м-м! – отчаянно ударяюсь в подушку головой.
Поправляю под одеялом снова ставшие тесными штаны.
– Что такое, вам плохо? – тут же забегает в комнату Аня.
Да моя ж ты прелесть!
– Ага, – стараюсь сделать страдальческое лицо, хотя самого смех разбирает.