Измена в новогоднюю ночь
Шрифт:
Да уж, Дымов, охрененно ты поднял девушке самооценку. Зубодробительно, я бы сказал!
Её шокированное покрасневшее личико лучше слов сообщает мне, какой в её глазах я теперь подлец. Похоже, прямо сейчас Игорь сходит с пьедестала мудаков на второе место, а вот я занимаю почётное место победителя.
Фак! Фак! Фак!
Вытаскиваю Наташку на кухню, Снегурка юркает в ванную.
Слушать возмущения жены было бы смешно, если бы не было так обидно.
– Откуда ты взялась! – рявкаю на неё.
– Оттуда, – смотрит обиженно. Даже слёзы
– Рот закрой! – клинит меня. – Мне плевать, что ты там думала! Я спросил, откуда ты взялась! Я никому не говорил, где я!
– Свят тебя сдал, – тихо отвечает жена.
– Вот козёл! – хлопаю раздражённо по столу. – Ну я ему припомню!
Да, сейчас вспоминаю, что звонил один раз другу в пьяном бреду. Зря, как выяснилось.
– Он не хотел говорить, я его вынудила, – признаётся Наташка.
– Пытала калёным железом? – усмехаюсь.
– Почти. Гордей, я же переживала, ночи не спала, ну зачем ты так? Я всех на уши подняла, искала тебя. Когда узнала, где ты, хозяина базы нашла, заставила дорогу сюда прочистить. Ты хоть бы спасибо сказал.
– Спасибо? Да я тебя урою сейчас!
Зажмуриваюсь в отчаянии. Помощница, блять! Я, может, на этот снег молился! Потому что он был моим гарантом, что Снегурка никуда не денется! А теперь…
– Давай поговорим, обсудим всё, – не унимается Наташка.
– Всё или всех, – ядовито усмехаюсь. – Ты знаешь, мне неинтересно, сколько их у тебя было. Обсудим мы теперь только развод, но это уже после праздников.
– Гордей, – бледнеет Наташка, – ну зачем ты так? Я один раз всего оступилась, помутнение на меня нашло, выпила лишнего. Ну давай не будем всё ломать, – начинает всхлипывать. – Я тебе всё прощу, и девку эту, будем считать, что мы квиты.
– Квиты? – взрывает меня так, что мне кажется я в секунде от убийства. Хватаю Наташку за шею и придавливаю к стене. Глаза её испуганно застывают.
– Рот закрой и вали отсюда, или я за себя не ручаюсь! – отталкиваю её в сторону, сам иду к закрытой двери ванной.
Делаю несколько успокаивающих вдохов-выдохов, чтобы отступила красная пелена. Только мысли о моей рыжей красавице и заставляют выплыть на поверхность. Как же всё исправить? Что сказать?
А что тут скажешь? Остаётся только упасть ей в ноги и рассказать всё как есть. Простит ли? Едва ли. Но хотя бы будет знать весь расклад.
Но такие разговоры точно нужно вести не при посторонних. Сейчас главное — Наташку проводить на хрен подальше, а потом уже подбирать слова какие-то.
Зову Аню. Она посылает меня из-за двери сорванным, обиженным голосом. Больно и противно от этого, но… Такова уродливая реальность.
Обещаю, что всё разрулю и скоро вернусь, ухожу снова к жене, собираясь вытащить её на улицу хоть волоком, но… Женщины коварны. Слёзы их главное оружие, против которого мужчины во многом бессильны.
Наташа безудержно рыдает, просит прощения, рассказывает про пылкую любовь. Всё это теперь не трогает меня нисколько, от слов её отдаёт протухшей ложью. Приходится потратить драгоценное время, чтобы объяснить бесполезность этих бездарных попыток. Не сглотну я её измену. И единственное, что Наташа может сделать стоящего – оставить меня в покое.
Но жена не унимается. Приходится буквально силой вытолкать её на порог. Но!
Замечаю знакомую фигурку бегущей по дороге к стоящему такси! Чёрт! Когда она успела смыться?
Нет, Снегурка, не бросай меня! Мы ведь ещё ничего не решили!
Бегу за ней следом, зову её, но… бесполезно!
Какая шустрая девочка. Улизнула и меня с женой оставила? Да, достойное для меня наказание, ничего не скажешь.
Чёрт! Чёрт! Чёрт!
С психом пинаю сугробы. Стоп! А машину ведь Аня не забрала. Значит, вернётся?
Так себе утешение, но хоть какая-то зацепка.
Глава 15.
Возвращаюсь к домику, замечаю пристальный взгляд Натальи, стоящей на крыльце.
– А я не пойму, Дымов, чего это тебя так штырит? – смотрит со змеиным прищуром. – Это из-за этой шлюшки рыжей?
– Рот закрой, – отмахиваюсь от неё, входя в домик. Спорить с ней бессмысленно, но и отделаться теперь непонятно как.
Натаха конечно же идёт за мной по пятам, пока я пытаюсь вспомнить, где мой телефон и ключи от машины.
– Ох-ре-неть! – тянет она. – Нет, реально, я в шоке! – качает головой. – Я-то думала, ты сходишь с ума от моей измены, а тебе мало того, что насрать, так ты ещё и за какой-то прошмандовкой бегаешь как ужаленный, меня не стесняясь! Дымов, ты ничего не попутал?
Хочется просто избавиться от этого зуда в ушах, но я прекрасно знаю жену, пока она не выльет весь яд, не успокоиться. И да, слова её цепляют.
– А почему я должен стесняться, Наташ? – поворачиваюсь к ней. – Ты своего ебаря не постеснялась притащить в наш дом, в нашу кровать, а я должен вспомнить про стеснительность? Может, это ты что-то попутала?
– Да я всего лишь хотела твоё внимание привлечь! Ты же, сволочь такая, в последнее время всё время “на работе” – кривляется она, – а я задолбалась дома сидеть одна. Да, пошла в бар, да расслабилась, выпила лишнего. Не хотела ничего такого, но вот…
– Ага, сама не поняла, как вылетела из трусов и оказалась под чужим мужиком! – невольно в памяти всплывает картинка той ночи, и желчь снова подкатывает.
– Но я не бежала за ним, как полоумная! Я даже имени его не помню. Потому что он мне не нужен. Я только тебя люблю, Гордей, – подлетает снова ко мне, преданно заглядывая в глаза. – Обещаю, я не буду вспоминать про эту девку. Я понимаю, ты на нервах был, обижен, давно у нас секса не было. А эту шмару ты же не успел оприходовать, да? Так я лучше, Гордей.