Измена за изменой
Шрифт:
Потому что хватит! Я больше не могу сдерживать себя. И так слишком долго это было…хватит! Ни одна дамба не остановит столько тонн воды, как бы хорошо ты не конструировал ее сооружение! Какие бы доводы ни вкладывал в фундамент! Каким бы уговорами ни утяжелял балки - все. Это просто все.
Меня прорвало!
Я не буду больше молчать! И не хочу, собственно. Какой в этом смысл?
Слегка улыбаюсь, постукивая по крышке чемодана, прикрываю глаза.
В моей сумке есть стопроцентные гарантии моей свободы, поэтому хватит.
Я действительно не собираюсь больше молчать, а побег? Милый, это слишком просто…нет…это слишком просто для всего того, что ты со мной сделал.
Время платить. По-настоящему платить, а не деньгами.
«Платье на помолвку»
Адам; пять лет назад
Лучше всего на свете я, наверно, умею сублимировать стресс.
Быстро, жестко вбиваясь в податливое тело одной из горничных моих родителей, я закидываю голову назад и мимолетно усмехаюсь.
Веди себя прилично.
Так достаточно прилично, отец?!
Девушка выгибается, откидывая назад буйную копну кучерявых волос, но я быстро убираю их, чтобы видеть, как по ее позвоночнику прокатывает волна удовольствия.
Мне нравится смотреть.
Иногда это единственное, чем я наслаждаюсь.
Я не помню их имен и ничего не чувствую, кроме тока на коже. Слабого, но его достаточно, чтобы спустить пар, а вот этого уже много.
Я ничего не чувствую.
И это правильно.
С того пиздеца, что ухнул мне на голову, когда мне было семнадцать, прошло уже пять лет, и все эти пять лет я ловко избегал смеси. Секс - это только физика. Ничего кроме. Секс - это тело. Ничего кроме. Секс - это тактильность и ничего кроме.
Так правильно.
Меня научили избегать, и я безмерно этому благодарен, потому что чувствовать больше, чем тело, желания никакого нет. Все, что мне надо - ощущать, как мой член сжимают мышцы, получая мощный оргазм. На этом все, и это, черт возьми, действительно правильно.
Я развращен. Испачкан. Я - экспериментатор. То, что мне нравится, обычно не идет ни в какое сравнение с тем, что нравится всем остальным. Точнее как? О таких желаниях просто не говорят. Это уже «неправильно», даже если ты извиваешься и бьешься в экстазе - не-а. Табу. Тш-ш-ш… только мне наплевать. Такой секс - наркотик, и я плотно подсел на него, стерев все границы в своей голове.
За что благодарен.
Секс - это тело, и ничего кроме. Я хорошо помню твои уроки, дорогая…
Вонзаюсь еще пару раз в тугие бедра, вырываю последние хрипы из саднящей глотки, а потом резко поворачиваю девчонку к себе лицом.
– На колени, - хрипло командую.
Быстро получаю желаемое. Она бешеная сейчас. С размазанной тушью под глазами, со стекающей слюной, волосы у лица вспотели и сбились кучей сбоку.
Грязная.
Но такая красивая, что дух захватывает.
Это хорошо; это правильно.
Я кончаю даже не от секса, а от того, как горят ее глаза, но вместе со спермой изрыгаю из себя все то дерьмо, которое пластами лежит на сердце.
Вот и все.
Уперевшись в стену, даю телу привыкнуть, окрепнуть, потом опускаю глаза на то, как самозабвенно эта сучка облизывает мой конец, и усмехаюсь.
– Пять баллов за старание, родная. Поменяй мне постель.
Веди себя прилично
Я и веду, отец. Видишь? Даже отвесил даме комплимент.
Криво ухмыляюсь, поправляю рубашку и выхожу из комнаты, убирая волосы назад.
Повсюду снует прислуга. У них сегодня аврал - старший сын женится! Помолвка!
– надеюсь, они не сильно пострадают, когда недосчитаются одной горничной, которой посчастливилось столкнуться со мной в темном коридоре, когда я закончил разговор с отцом.
Надеюсь, я не испортил идеальную картину?
Ухмыляюсь еще ядовитей, а потом поворачиваю в сторону гостиной. Сай уже там. Я слышу его тихий голос, за которым взрывается звонкий смех его невесты.
Закатываю глаза.
Нет, она вроде не раздражает…хотя все же немного бесит. Катя - тонкая и звонкая девчонка, с которой Сай столкнулся случайно в одной кафешке на Арбате. И все. И поплыл. Хотелось блевать каждый раз, когда я фиксировал то, как он смотрит на нее - придурок! Рот закрой! Слюну подбери! И это могучий Сай?! Тот, кто вечно лучше остальных?! Ха! Сейчас он больше походил на медузу, которых мы видели на берегу моря когда-то в детстве. Его примерно так же распидорасило по полу, как и эту тварь.
Боже.
Прижимаюсь плечом к дверному косяку, поднимаю брови.
Стоят. В свете солнца, как в лучших традициях мелодрам. Он трепетно сжимает ее ладошки, оставляя на них поцелуи, улыбается, как придурок, а она улыбается ему в ответ. С чистым раболепием на милой мордашке.
Серьезно. Дайте мне тазик.
– Снимите номер, - нагло прерываю идиллию и улыбаюсь только шире, когда брат недовольно фыркает, резко повернув на меня голову.
– Сподобился?
Отрываюсь от своего места и делаю пару шагов вглубь комнаты, пожав плечами.
Очень хочется отмахнуться от сладкого запаха роз - какая безвкусица! Здесь разве что единорога не хватает, чтобы радугой блевал!
– У меня возникли…неотложные дела с прислугой.
По моему выражению лица все понятно. Точнее как? Саю. Он устало выдыхает и наклоняет голову набок, пока его невеста хмурится.
Не думай об этом, малышка. Тебе еще явно рано…
Перевожу на нее взгляд и слегка улыбаюсь, даже голову приклоняю в шутливо-саркастичном жесте.
– Катерина.
– С добрым утром, Адам.