Измена за изменой
Шрифт:
– Выкинешь еще раз что-то такое, Рассвет…его убью. А ты…малыш, я заставлю тебя часами рыдать и повторять, что ты моя. Только моя. Исключительно моя. Вечно моя. Пока я буду сверху.
Проглатываю огромную таблетку и вижу в глазах «то самое»: каждое сказанное слово не что иное, как чистая, действительная правда. Да и зная его…черт, не сомневаюсь, что я серьезно буду рыдать и повторять все, что он захочет. Абсолютно все…
Сейчас
Это
Они тоже были комом.
Но тесто рано или поздно кончается, и это закон жизни: любая миска опустеет, и тут уж ничего не поделаешь. Что вышло, то жрать и будешь.
Смотрю на здание суда и хмурюсь. Думаю, что наконец-то рассчитала правильно.
– Елизавета Андреевна?
– зовет меня Ваха, которого, видимо, приклеили к моей персоне, оторвав от основного своего носителя.
Но он где-то тут. Я нутром это чувствую…
– Все нормально?
Киваю.
– Да, Ваха. Все хорошо.
– Если вы передумали…
Поня-я-ятно…все-таки ты не теряешь надежды, но отступаешь. Интересно, насколько это сложно, Салманов? Особенно когда ты привык получать все, что хочешь?
– Не передумала, - говорю театрально убитым, тихим голосом, а потом открываю дверь, чтобы скрыть…
Именно это. Фырк, который буквально трубит о том, что нихрена я не мертвая, ясно?! И нет никого, кто смог бы меня убить! А еще…черт, я жду момента, когда ты поймешь, как жестко я тебя поимела. И знаешь? Вот что мне интересно? Кто теперь кого трахать будет часами, кто под кем умолять начнет? Думаю, что я прекрасно знаю ответ на этот вопрос. Ничего. Ты тоже узнаешь, любимый...
Закон жизни: даже самое густое тесто заканчивается, и рано или поздно...хотя бы один блин, да получится целым. Если у тебя достаточно мозгов, чтобы крутить сковородку правильно и "как тебе угодно". Черт...по итогу главное - правильно крутить сковородку...
«Свобода»
Раньше я любила зеркала.
Мне нравилось, что везде, куда я приходила, их всегда было очень много.
Возможно, это признаки тщеславия…ладно, это совершенно точно признаки тщеславия. Я - эгоистична. Очень. Еще до ужаса самовлюблённая. Плохой коктейль, в курсе, но, наверно, если ты идешь на поправку, первое, что делаешь - признаешь проблему? Я признаю. Жаль только, абсолютно не считаю это проблемой.
Хотя должна.
Нет, серьезно: именно размер моего эго и тщеславия, скорее всего, и привели меня в такое незавидное положение. Когда ты развод можешь получить только путем грязнейших инсинуаций и сплошных подлогов. Я ведь не могла поверить, что он может мне изменить. Мне! Всегда считала себя куда интересней всех этих кукол, а еще слепо верила в его чувства, но это уже совсем другая история.
Верить по итогу нельзя никому.
Это золотое правило, которому меня научил отец. Помню, когда мне было лет шесть, он брал меня на озеро, рядом с которым мы жили, а потом показывал, как делать «блинчики» по воде камешками. У меня всегда получались исключительно круги. Неосознанно, просто я никогда не могла подобрать правильный угол «броска», так что мой снаряд ухал прямо на глубину, не сделав и пары «прыжков».
«Это ничего, принцесса…» - посмеивался он каждый раз, читая на лице негодование от провала, - «Ты главное - запомни слова, блинчики тебе по итогу погоды в жизни не сделают. Ты запомнила?»
«Никому не доверяй, папуля…»
Он всегда с улыбкой кивал мне и угощал конфеткой «Ромашка», только следующей осенью я уже одна бросала «блинчики», по-прежнему не выбив ни одного.
Тогда он нас с мамой и бросил.
Тогда я возненавидела и озеро, кстати. Глупо наверно, но какое-то время я отчаянно старалась научиться бросать эти проклятые «блинчики» в надежде, что он вернется. Пока не поняла - «никому нельзя верить, принцесса», - и перестала туда ходить. Принципиально.
А потом забыла и его уроки. Видимо, тоже принципиально.
Так, ладно, хватит! Глупо пытаться понять, что меня привело в эту точку, это никакого значения по сути своей не меняет! В прошлом нет ответов, а если и есть, их слишком хорошо охраняют собственные демоны, там же и рожденные.
У меня больше нет сил и желания с ними бороться.
Вздыхаю, пробегая побыстрее мимо своего неказистого, убогого отражения, а потом поднимаюсь на второй этаж.
Так. Слишком быстро.
Торможу на середине пролета. Вздыхаю. По лбу течет пот, который я стираю приготовленным платочком, придавив кожу на подбородке посильнее.
Ды-ши.
Собственный совет дышать, мне сейчас очень кстати. По итогу, перед тем как увидеть его сильную фигуру в конце коридора, в моем мозгу пробегает мысль, что, наверно, себя только и можно слушать. Ты себя обмануть не можешь. Себе только и можно доверять. Ну как? Обычно. По мурашкам, которые сразу обдают мою кожу, в голове закрадываются сомнения на миг, а не имел ли отец ввиду когда-то вообще всех? Но я беспощадно отметаю и эту мысль.
Имел, конечно, и я долго себе не могла доверять. До вчерашней ночи примерно.
Он так и не сказал эти два простых слова. Он никогда их не скажет, Лиз. Просто не его стиль. Прогибаться под женщину? Под кого-то вообще?! Нет, это не про Адама. Он - скала. Он - прет как танк. Он тот, кто устанавливает правила.
Он-он-он.
Бесконечная череда местоимений, где есть только две буквы: он, и никогда большего не будет. «МЫ» - не в его природе.
Ты это вчера поняла.
Поэтому хватит! Ничего нельзя спасти. Крути правильно сковородку.
Кручу, что делать-то остаётся? Давиться комками мне правда надоело.
Принимаю полное трагедии лицо, вздыхаю и тихо здороваюсь.
– Привет, Адам.
Делаю из себя жертву. Затравленный взгляд, рваные движения, все, что я делала последние полгода, чтобы оказаться в этом моменте.
Я продолжаю.
Адам пару мгновений смотрит на меня, оставляя на коже отпечатки своего клейма, но потом отводит взгляд и кивает.