Измена. Бес в ребро
Шрифт:
— Я, похоже, вообще не думала. — призналась дочь.
— А напиваешься ты зачем? Совсем головы нет? Осваиваешь карьеру шлюхи? — резче, чем хотелось и чем нужно спросила я эту дурочку.
— Мам! — Ира подскочила со стула.
— Извини, но я не железная и молча смотреть как моя умница, старшая дочка превращается в идиотку мне сложно, — сказала я, стараясь успокоится.
— И последнее… Ты хочешь отдельное жильё. Я не против, я просто не понимаю, как это осуществить. Давай для начала ты попробуешь жить сама, но с нами в квартире. На какую-то сумму. Допустим, в размер пенсии. Пенсионеры же как-то
Поговорив с Ирой, я побежала к отцу. Как же тяжело. Как глубоко проникла эта зараза в нашу семью. Как я не заметила? Как Сергей нас не защитил? Предал. Я так злилась на него сейчас.
Приготовив обед, мы вместе с папой отправились в больницу. Он стал припадать, прихрамывать на левую ногу. Я сделала вид, что не замечаю. Папа не любит, когда видят его слабым. Надо посоветоваться с мамой, как его направить на обследование.
И не успели мы войти в отделение, как медицинская сестра, что сидела на посту в коридоре, остановила меня. Мамин лечащий врач был сегодня дежурным по больнице и просил родственников к нему зайти.
Что-то с мамой?
Одиннадцатая глава
Часть 1
— Мам, почему ты не хочешь удалить камни из желчного пузыря? Это же сейчас такая простая операция. Проще, чем аппендицит, — спросила я, усаживаясь на стул рядом с маминой койкой.
— Я уже старая. Будь что будет. — ответила эта упрямица.
— Тебе только шестьдесят восемь лет. Какая старость? Зачем ты накручиваешь себя? Ещё можно столько интересного успеть! — Возмутилась я.
— Я больной человек! И, кстати, что-то ты плохо выглядишь. Случилось что? — Взволнованно спросила мама.
— Случилось, мам, — вздохнула я.
Так я думала. Мама сразу заметила моё состояние. Тяни, не тяни, а рассказывать придётся. Шила в мешке не утаишь. Такое не скроешь. И лучше я сама расскажу, чем мама надумает себе ужасов. В конце-концов вполне банальная история. Если бы это не была моя история. Когда банальное происходит с тобой, то это, оказывается, очень больно.
Мама выслушала меня вполне спокойно. Я боялась, что она разнервничается. Но она наоборот. Собралась, и я вспомнила, какой строгой она может быть. Завуч в школе — это на всю жизнь.
Во-первых, она предложила мне пользоваться их деньгами, что они насобирали за последние годы.
Во-вторых, она решительно была настроена позвонить и отчитать Сергея.
Я охладила её пыл. Как-нибудь проживу без их денег. И постаралась убедить, что пока ей нужно заняться собой. И раз уж случилась возможность удалить эти камни, то воспользоваться, а не тянуть. Ещё отец что-то хромает. Если мне не придётся волноваться за них, то это уже очень много.
Я давно перебралась к маме поближе. Она обнимала меня и в этот момент я впервые за последнее время почувствовала себя немножко легче.
— И, кстати, мам. А почему ты не говорила, что тебе наши подарки не в тему? — спросила я, положив голову к ней на плечо.
— Тебе было приятно их дарить, зачем тебя тревожить. Зачем портить тебе удовольствие от подарка, — проговорила она, целуя меня в щеку.
Выйдя из больницы, и вдохнув весенний воздух, я решительно направилась в автосервис
В сервисе, странно, но моим автомобилем никто, как я поняла, и не занимался. Бардак какой. Не помню, чтобы раньше у Серёжи так велись дела. Чтобы так относились к клиентам. Ведь прошла почти неделя, как я оставила им поломашку. Пока я ругалась с персоналом и узнавала что к чему прошло почти полтора часа. Я заплатила задаток за ремонт и за новую коробку и договорилась, что мне перезвонят по выполнению работ.
Уже покидала автосервис и собиралась переходить дорогу, как рядом со мной остановился большой внедорожник и из него, не заглушив мотор, выскочил смутно знакомый мужчина
— Лена! Ты меня не помнишь? Я Александр, — говорил он на ходу, протягивая ко мне руки.
— Здравствуйте, — ответила я, немного отступая назад, и освобождаясь от его рук, оказавшихся неведомым образом на моих плечах. — Что ты тут делаешь, рядом с нашим сервисом, да ещё и пешком? — спросил мужчина. — Александр Михайлович! Я вас с трудом узнала. Вы партнёр моего мужа, — улыбнулась я, выдыхая с облегчением.
Не очень то комфортно, когда здоровенный чужой мужик хватает тебя за плечи.
Но Александр был так расположен и весел, и, казалось, рад нашей встрече. Он попросил называть его по имени. Я рассказала ему про свою поломашку. Он так внимательно расспрашивал меня обо всём, что я расслабилась и выложила ему историю злосчастий с коробкой передач.
Он предложил подбросить меня до дома. Тут, действительно, на автомобиле очень близко, и я, сама не понимая как, согласилась.
Пока мы добирались, Александр шутил и предлагал мне машину на замену моей. А я отказывалась. Меня устраивал мой старенький шарабан. Вполне ещё крепкий, не выделяется на дороге и багажник вместительный. То, что мне надо для хозяйства. Возможно, позднее, можно и поменять. Но сейчас, в неустойчивой ситуации, не время думать об этом.
Мы подъехали к дому, и Александр помог выйти мне из своей высокой машины, словно кавалер. За мной так давно никто не ухаживал, что я растерялась.
Простившись, я направилась к подъезду, не замечая ничего вокруг. Не стала оглядываться и на резкий хлопок двери автомобиля. И вздрогнула, только когда услышала знакомый голос
— Что, ещё не развелась, а уже крутишь хвостом? — Прошипел со мной рядом мой муж. — Не тебе, Серёжа, упрекать меня, — устало проговорила я.
Все настроение, что волшебным образом появилось у меня после поездки с Александром Михайловичем, сдулось, исчезло, словно и не было ничего. Стало сразу холодно и неуютно на улице.
— Я приехал за вещами. Прождал тебя почти час, ты же не берёшь теперь мои звонки. А ты, оказывается, не теряешь время даром, — заводясь продолжил упрекать он.
— Сергей! Привет. Что, заехал помочь бывшей жене? — Вклинился в разгорающийся скандал низкий и рокочущий голос Александра.
— Ещё не бывшей, — усмехнулся мой муж, пожимая руку своему партнёру.
— Отлично, что вы не уехали, Александр Михайлович! Вот и понадобилась ваша помощь. Давайте поднимемся в квартиру, и вы поможете Сергею спустить вниз все его коробки, — сказала я звенящим от злости голосом.