Измена. Найти свое счастье
Шрифт:
Адреналин по венам херачит, заглушая инстинкт самосохранения. Все напутствия отца канули в Лету, а его обещание поддержки маячит размытым фоном где-то далеко за спиной.
Расправив плечи, чеканю шаги, не отводя глаз от лица Мамаева. Он усмехается, и эта усмешка не обещает ничего хорошего, но назад я не отступлю.
Ради чего лезу сейчас, не могу объяснить. В моменте, окутанный запахом Лизы. Он еле уловим, но ещё ощущается на моей одежде и не даёт забыть, какими сладкими могут быть её губы.
—
— Сам.
— Идиот?
— Возможно, — согласно киваю. — Пригласишь?
— Входи, коль пришёл.
Морщусь от показного радушия и этих словечек, резко играющих на контрасте с напряжённой обстановкой.
За хозяином прохожу по тёмному коридору и оказываюсь в комнате, которую уже видел сквозь стекло.
— Девчонку отпусти, — сразу перехожу к делу, просчитывая мысленно наши шансы уйти свободно.
В помещении несколько человек. Один из них становится для меня неприятным сюрпризом. Он тоже открыто пялится на меня, широко скалясь.
— Весело у тебя, Рудольф, — не отворачивая головы, бросает Мамаю. — Девочка моя. Сделка завершена, даже согласие родителей получено. Искать не будут, так что вали, парень. Пока жив, вали.
— Мамай? — вопросительно поднимаю брови.
Он только руками разводит, мол, всё правда.
— Поясни? — делаю шаг к Лизе, которая не только бледным пятном растеклась на своём стуле, но и, кажется, не дышит.
— Всё верно, Захар Вадимыч. Его девочка. И отец подтвердит, и мать, наверное, видал?
Мать видел, но… Отец?!
Недоумение явно вырисовывается на моём лице, потому что мужик, прячущийся в тени, встаёт и подходит ближе к Суворовой, кладя руки ей на плечи.
— Моя дочь. Забавное совпадение.
Его я тоже знаю. По этой сволочи плачет электрический стул и расстрельная команда. Лично не видел, но у нужных людей материала много накопилось. Батин друг из прокуратуры недавно рассказывал, что они по крупицам собирают данные.
— И как же вас так всех занесло сюда, — бормочу себе под нос.
Если отцовские ребята ворвутся, могут положить каждого. С такими приказ стрелять на поражение выдаётся карт-бланшем.
— Ошибаешься. Девочка — моя. То, что вы решили её разыграть между собой, для меня ничего не значит. Я приехал за ней, и с ней уйду.
— Уверен, Захар? — ленивый прищур становится опасным, а парни по бокам заметно напрягаются.
Мой голос содержит неприкрытую агрессию, и я не собираюсь её прятать.
Во-первых, я уверен, что Мамай не захочет связываться с батей. Во-вторых, пока во мне просверливали дырки взглядами, я заметил движение во дворе. И это явно не любопытство мамаши Лизы.
— Я привык отвечать за свои слова. Отпусти девочку,
Улыбаюсь и демонстративно закатываю рукава, разминая кулаки. Я помню каждый Лизин судорожный вздох и сейчас я за него готов убить.
— А я бы посмотрел, — стул с девчонкой рывком отодвигается к стене, освобождая место в центре зала.
Ответить не успеваю: звон разбитого стекла и крики, сливающиеся в один, отвлекают внимание. И практически сразу комната наполняется людьми.
Меня роняют лицом в пол, как и всех присутствующих.
Один из бойцов, чьё лицо скрыто за чёрной балаклавой, за волосы поднимает голову и с силой прикладывает о нос своего берца.
— Сука!
Разбитые губы начинает пульсировать. Я делаю рывок, чтобы встать, но меня бьют чем-то тяжёлым сверху. То ли прикладом, то ли они дубинками запаслись.
— Вы, бл#дь, берега попутали? — ору, всё ещё распластавшись под ногами тех, кто устроил маски-шоу.
— Выруби его, — советуют сверху. И я понимаю, что происходит что-то не то.
— Командир где? — рычать, находясь в зависимом положении, сложно. На меня не обращают никакого внимания. — Оставь её!
Вижу, как фигура в камуфляже приближается к Лизе и ору так громко, что голос срывается на сипение.
— В камере орать будешь, — обманчиво ласково и тихо ко мне обращается тот, кто до этого уже успел познакомить мою физиономию со своей обувью. — Или думали, бесконечно будете издеваться над девочками?
Чувствую, как он заносит руку для удара. Но его не следует.
Вообще становится относительно тихо, если тишиной может похвастать комната, в которой стонут от боли и от глухих ударов.
Приподнимаюсь на локтях, мотая головой. Сплёвываю скопившуюся кровь, и наконец-то нахожу знакомую рожу среди мельтешащих в большом количестве.
Меня замечают.
Ко мне бросаются и помогают принять вертикальное положение.
— Майор, какого х#я вы творите?!
Мужик, до этого суетившийся около Елизаветы и передаваший её в руки медиков, приближается с перекошенным от злости ртом.
— Кто позволил?
— Ты на своих-то не бросайся, майор.
Отцовский начальник службы безопасности грубо хватает меня за подбородок и поворачивает лицо, рассматривая.
— Повезло вам, что не успели… — обрывает сам себя на полуслове, отпуская меня и толкая майора в плечо. — Иди, Захар, спасай свою девочку. А мы с тобой пока потолкуем.
— Сан Саныч, — прежде чем уйти, оборачиваюсь. — Они не знали. Всё правильно делали. Если что, я не в претензии.
Хлопаю ладонью по спине бойца, разукрасившего меня, и покидаю дом.