Измена. (не) Его невеста
Шрифт:
И он хотел бы следовать своим мудрым рассуждениям. Хотел бы сам считаться со своими словами, когда позже вечером, попрощавшись с другом, набирал номер Марго и приказал быть в его постели уже через час — желательно в шлейфе духов вместо одежды.
Если взбалмошная девчонка опять забредёт в его спальню, ему наверняка снова придётся за шкирку её оттуда вытаскивать.
А она снова примется верещать об унижениях и измене «невесте».
Вот бы знать, голубоглазая бестия, когда и где ты совершишь свою измену. Когда
Глава 7
Слова Елены застряли во мне занозой — не шли из головы. Наверное, мне всё-таки стоило бы порадоваться, вздохнуть с облегчением и поблагодарить. Если уж никому во всём свете не было дела до моих интересов, то подобной поддержкой пренебрегать —просто грех, разве не так?
Я бродила по парковым дорожкам, стараясь не обращать внимания на следовавшего за мной по пятам детину с кобурой на боку, и размышляла над своим положением. Охранник тоже безуспешно пытался делать вид, что гуляет здесь исключительно по своей собственной воле. Хорошо, что моих мыслей он не слышал, а то давно бы уже настучал обо мне своему тирану-хозяину. И уж тогда мне не пришлось бы размышлять, что делать с этим внезапным открытием — оказывается, у меня в этой ситуации были союзники.
Но точно ли были?
Даром что она моя тётка. По сути такая же незнакомка, как и все, кто вошёл в мою жизнь за эти несколько месяцев. Пара тёплых слов и похлопывание по коленке — разве это достаточный повод ей доверять?
Но если не доверять вообще никому, то… то как я вообще тут выживу? Мой будущий муж меня ненавидит, моему деду на меня наплевать. У меня по-прежнему нет никого, к кому я могла бы обратиться и знать, что он не предаст и не продаст просто потому что ему это выгодно.
Впрочем, иногда судьба может пытаться переубедить нас в наших суждениях — и не всегда к худу.
Сегодня я прошла положенные мне по договору круги ада — очередную примерку платья и прочие, связанные с торжествами активности, после чего меня отпустили на все четыре стороны, а о внешнем контроле напоминал только следовавший за мной тенью охранник, стоило мне ступить за порог роскошного Уваровского особняка.
Но и здоровяк отстал от меня, когда мы вернулись в дом. Тут временами я чувствовала себя особенно одиноко — кругом постоянно сновала прислуга, какие-то люди, чьи обязанности в доме были мне неизвестны. И у всех была какая-то цель, дела, задачи — у всех, кроме меня.
Моей главной задачей было постараться не тронуться умом хотя бы до свадьбы. Дальше заглядывать в будущее я пока попросту опасалась.
И после разговора с тёткой ощущение одиночества только усугубилось, а с ним пришёл и привычный спутник — нервный голод. Мой старый приятель с самого детства — приютские кухни разносолами не баловали, а взрослая жизнь сироты приучила меня экономить на всём, и в первую очередь, так уж вышло, на пище.
Пара месяцев жизни во дворце Алексея Георгиевича запомнилась мне в первую очередь сказочным изобилием пищи.
Поместье Уварова не стало исключением. Еда была для меня отвлечением, идеальной возможностью хоть ненадолго отодвинуть от себя сумасшествие происходящего, поставить на паузу творившийся в моей жизни необъяснимый хаос и просто насладиться… едой.
Те, кто в своей жизни долгое время не голодал, вряд ли смогли бы в полной мере меня понять. Но когда я вернулась с прогулки и, добредя до парадной лестницы, вдруг уловила аромат свежей выпечки, меня было уже не остановить.
— А вот и Полина Александровна! Добрый день! — в дверях обширной кухни, сообщавшейся, должно быть, с десятком других подсобных помещений, меня встречала пухлая светловолосая женщина в годах — Ирина Геннадиевна. Из-за её пышной, напоминавшей облачко причёски я про себя прозвала её феей.
На её приветствие я привычно потупилась, но пробормотала ответное приветствие. Мне было всё ещё не по себе, что хоть кто-то здесь смотрел на меня не искоса, с затаившимся на лице подозрением.
— Заходите-заходите. Или вы в столовой, может, предпочитаете?
— Нет-нет, — замотала я головой. — Можно я с вами… посижу?
Кухонная фея схватила меня под руку и потащила за собой.
— Вот ещё, скажете, «можно». Да вам не нужно ничего спрашивать. Полина Александровна, привыкайте-ка. Вам в этом доме распоряжаться.
Вот уж о чём мне совершенно не хотелось думать. Не собиралась я ни сейчас, ни впредь барыню из себя строить.
— Вам перекус собрать или обед? Глеб Викторович на ходу что-то перехватил и уехал на какие-то переговоры. Теперь до вечера его жди. Ну где это видано? Невеста одна в доме мается!
Я закусила губу, стараясь не принимать близко к сердцу причитания Ирины Геннадиевны. Ей совершенно не стоило знать, как обстояли дела на самом деле. Глебу Викторовичу до своей невесты дела было меньше, чем до своего обеда.
Вчера вечером я видела мельком, как по лестнице на второй этаж поднималась та самая рыжеволосая девица, которую я недавно застукала в его постели. Нужно быть очень наивной, чтобы поверить, что мои угрозы хоть как-то на него повлияли.
И очень скоро все вокруг — как минимум в этом узком кругу — будут знать, что будущая жена Уварова — такая же деталь интерьера, как всё в его шикарном поместье. Вот на что ты обрёк меня, дедушка…
— Просто перекусить, — выдавила я, смахнув со щеки беглую слезинку.
Ирина Геннадиевна кивнула и отправилась отдать распоряжения.
А мне вдруг подумалось… что если я невольно помешала его счастью? Что если вот эта рыжая красотка из его постели или кто-то ещё… что если он кого-нибудь действительно любит, а брак с женой бывшего врага ставит крест на его счастье?
Ведь с кем-то же он вовсе не груб и даже, может быть, нежен. Кого-то целует, с кем-то делит свои радости и печали. Чьи-то руки и плечи знают его ласковое прикосновение. Да, чьи-то, но не мои. Удивительно, как после его хватки на мне синяков не осталось.