Измена. Обман. Развод или другие приключения разведенки

— Дианочка, какой развод, — кричала мама, заламывая руки, в кухне родительской квартиры пахло Корваланом. — Все мужчины рано или поздно ходят налево, ну сходил один раз. И что? Для них это иногда необходимо, чтобы понять, как хорошо ему живется с родной женой.

— Мам, как я могу лечь с ним в постель после того, как его стручок побывал во рту секретарши! — возмущалась Диана.

— Ай, вай! Устрой ему скандал, побей посуду, потом отмочи его стручок в марганцовке, и живите дальше. Мы все через

это проходили, — возмущается мама.

— Может вы жили так, а я так не хочу. Не хочу ждать его с работы, когда он задерживается, и думать, кого он шпилит в этот вечер: у него на десерт Сусанна, а на ужин Ангелина, а может Инна ему помогает расслабиться.

— Вай! Девочка! Да какая разница, кого муж шпилит, главное, что он приносит все деньги домой, — машет руками мама.

— Да он оказывается еще тот ходок, мама, он сует свой стручок во все подходящие дырки, а потом тащит заразу в дом, мне еще болячек не хватает, — возмущается Ди.

— Своди его к нашему знакомому урологу, Федору Петровичу, он так ему мозги промоет, а за одним уретру, что надолго отобьет желание совать стручок по дыркам. Ди, надо бороться за брак!

— Поздно, мама, брака уже нет!

Может мамы наши так и жили, терпя походы своих мужей налево, но у Дианы был совсем другой характер. Она скорее фарфоровую супницу натянет на голову своему муженьку и постучит по ней поварёшкой, разобьёт пару сервизов, чем простит муженьку измену.

Жди, муженек, мести.

Диана не зря носит королевское имя, поплачешь ты у нее кровавыми слезами.

Диана стояла и смотрела, как секретарша ее мужа, стоя на коленях, бодро двигает головой, посасывает и причмокивает член мужа, а над ее лицом нависало пузо Бореньки.

Она зевнула, чуть не вывихнув челюсть. В подглядывании за любовниками было что-то порочное. И все ж она стояла и смотрела молча, прокручивая в голове картинку, как подойдет к девке, схватит ее за выбеленные перекисью волосенки да об столешницу мордой ударит.

Или лучше будет оттаскать ее по полу? По грязному полу в голом виде, чтобы она своими сиськами силиконовыми грязь с пола собрала?

А может испугать их? Вдруг она с испуга хвостик у Бореньки откусит? Ди даже представила в своих мечтах, как заспиртует хвостик в баночке и будет показывать подружкам.

Но она оставалась на месте, наблюдая за любовными утехами мужа, испытывая болезненные извращенно-патологические эмоции. Если бы ей ещё месяц назад сказали, что она вот так будет разглядывать два обнаженных тела, она бы этого человека обозвала извращенцем. Но вот стоит и смотрит, только немножко тошнит от этого, во рту неприятный привкус. Да мысли не о том в голове гуляют.

Потолстел Боренька, — подумала она. — Вон и брюшко колыхается, еще годик другой и «зеркальная болезнь», свой хвостик и два тухлых яичка только в зеркало и рассмотреть сможет.

Вместо поджарого

живота и железных грудных мышц теперь висит две дряблых титьки и довольно волосатый обрюзгший живот. Да и красивая попа куда-то делась, два сдувшихся шарика не в счет.

Секретарша была худая, аки швабра, с впалым животом, и только силиконовая грудь неестественно была вздыблена и торчала двумя конусами вперед.

Белобрысая секретарша и ее муж были абсолютно голыми. На муже из одежды остались только черные носки, на секретарше не было даже лоскутка ткани. Все, что раньше служило одеждой, была разбросано в беспорядке по кабинету.

Боренька выглядел полководцем, воителем, мачо, самцом. Одну ногу муж поставил на стул, чтобы было удобно, как полководцу, обозревать поле сражения. Он в последнее время начал очень быстро толстеть, и, как у всех толстых людей, которые долго проводят время, сидя за столом, у него бывают проблемы со спиной. Поэтому он частенько сгибал одну ногу и ставил ее на стульчик или возвышение, когда приходилось долго стоять, разгружая таким образом поясницу. Было в этой позе что-то Наполеоновское.

Боря активно двигал задницей, вколачивая в рот секретарше, та чмокала силиконовыми губами, часто давилась и останавливалась, чтобы унять рвотные позывы и отдышаться. При этом томно спрашивала: Тебе хорошо Борюсик?

— Здравствуй, жопа, Новый год! — громко произнесла Диана, нарушая тишину и чмоканье.

— Дианочка? — только и смог вымолвить муж и так боднул вперед членом, что у секретарши глаза вылезли на лоб и полились слезы. Она резко дернулась в сторону и Боря сердито зашипел. Никак зубками Сусанна по его стручку прошлась.

— Дианочка, а ты кого ждал? Или должна еще одна шмара подойти? — спокойно проговорила она, проходя вглубь кабинета и удобно устраиваясь в кресле.

Цирк уехал. Клоуны кинулись разбирать свои шмотки, пытаясь впопыхах натянуть на себя вещи. Сусанна нервничала, то краснее, то бледнее, силилась застегнуть тугую застежку лифчика, который ей явно был узок. Искоса поглядывая на законную супругу, секретарша сгребла шмотки и почти бегом вылетела из комнаты в приемную. А Боря прыгал на одной ноге, пыхтя, потея и сверкая передо Ди голым задом, тужился попасть ногой в трусы.

— Ты хоть бы вышла, — зло вырвалось у Бориса. — Дала бы нам одеться.

— Ага, ты бы еще сказала «дай нам кончить», — презрительно хмыкнула Ди.

— Чего приперлась? — огрызнулся Боря.

— Соскучилась, родной, — пропела Ди лилейно. — Давно не виделись.

Боря нервно натягивал штаны, брякая пряжкой брючного ремня. Его секретарша оделась вдвое быстрее, наверное, выполнила норматив пожарных. Видно побоявшись, что законная жена может и за патлы оттаскать. Но Диана была спокойна, как айсберг в океане. Не пристало ей, носящей красивое имя Британской принцессы, устраивать скандалы и бить шмар. Пока ее муж застегивал мелкие пуговки рубашки, Сусанна уже накинула пальто и бодро застучала каблуками на выход.