Измена. Проиграть любовь
Шрифт:
– Девушка, вы бы смотрели по сторонам, а то слишком много травм за последнее время!
– Что ты здесь делаешь?! – Вадим берёт меня под локоть и выводит на улицу.
– Выясняю, чем ты обожглась на этот раз, – и меня бы обманул его вечно жизнерадостный вид, если бы не глаза, – но, оказалось, что ты расширяешь пределы своих возможностей.
– Это случайность, – мы проходим через арку и идём к парковке.
– Ты случайно получила ушиб кисти от удара о твёрдую поверхность?
– Чем
Глава 40
– Я? – неискренне изумляется Вадим.
– Я – не дура, Вадим, – замечаю между прочим и останавливаюсь. Его Крузер стоит в пяти машинах от моей Ауди.
– Я тоже, Кир, – уходит даже намёк на улыбку, – и в состоянии сложить два и два. Кому ты сломала сегодня нос?
– Что?
– На рукаве – капля крови, на правой руке – ушиб. Думаешь, сложно догадаться?
– Тебе – вряд ли, – я собираюсь идти к своей машине, но Вадим удерживает. Только вместо пострадавшего запястья его ладонь ложится на талию.
– Я не буду спрашивать, – снова улыбаясь, обещает Вадим, – но ты поедешь со мной.
– А свою машину я куда дену? – сделать вид, что рука случайно ложится на его предплечье? Да плевать!
– Трезвый водитель? – предлагает он, а я… кажется, панические атаки мне больше не страшны.
– Хорошо, – я выбираюсь из его объятий и сажусь на переднее пассажирское сидение Крузера, отказываясь думать о том, о чём стоило бы. Настроения эти мысли мне не добавят, а день сегодня итак выдался не очень.
– Пятнадцать минут, – сообщает Вадим, усаживаясь за руль.
– Ладно, – я пожимаю плечами и рассматриваю салон. – А тебя не смущает, что я сама ехала от университета?
– Меня смущает, что ни у кого из твоих одногруппников не хватило ума убедить тебя вызвать такси.
– Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?
– Хочешь на конкретном примере? – Он ставит локоть на подлокотник между нашими сиденьями. – У меня был знакомый, который погиб из-за того, что вывернул ногу.
– Не уверена, что хочу это знать, – в салоне приятно пахнет каким-то парфюмом и это нравится мне гораздо больше еловых, океанских и даже цитрусовых ароматов.
– Он съехал с трассы. Зимой. Потому что в момент, когда нужно было добавить газу, нога подвернулась и застряла между педалей, а он вместе с машиной обмотался вокруг первой же ёлки.
– Не надо мне больше таких историй! Я же согласилась, а после них я спать не смогу. А, вообще, я была уверена, что все твои историю заканчиваются коликами от смеха у слушателей.
– К сожалению, не все.
Не все. Совсем некстати я вспоминаю о том, что из шести присутствующих на аэродроме мужчин в строю остались только двое и неизвестно, сколько их не вернулось.
–
– К этому быстро привыкаешь и учишься ценить каждый день.
– Этому стоило бы научиться всем…
Пауза не становится неловкой, в салоне играет радио с ретро музыкой, а я удивляюсь, каким длинным может оказаться день, наполненный неприятностями.
– Ты знал, что развод – дело какого-то часа?
– Часа? – действительно удивляется Вадим, но тут рядом с моей машиной останавливается чёрная иномарка и из неё выходит представительный молодой человек. – Давай ключи? – и я снова потворствую его героизму.
Но итог превосходит ожидания и через полчаса мы паркуемся у подъезда.
– Спасибо! – я забираю ключи у безымянного водителя.
– Обращайтесь, – вежливо улыбается он, желает хорошего вечера и бодрым шагом покидает наш двор.
Стоит нам зайти в подъезд, как звонит Кирилл.
– Привет, ты решила?
– Я ещё даже в квартиру не зашла! – я останавливаюсь на площадке, хорошо зная, что ещё шаг и связь отрубится.
– Что случилось? – очень правильный вопрос, учитывая, что на часах почти одиннадцать.
– Всё нормально, задержалась со знакомой, – Кирилл сдерживается от допроса с большим трудом, и я это чувствую.
Всего пятнадцать дней и решение суда вступит в силу.
– Сообщи, как определишься, – и он сбрасывает вызов.
– Муж? – ненавязчиво спрашивает Вадим.
– Уже бывший, – произносить непривычно, но достаточно легко для того, чтобы не страдать от этого.
– Тяжело?
– Разве похоже, что я страдаю? – моя улыбка искренняя и пусть не счастливая, но полная спокойствия.
– По тебе никогда не похоже, – пожимает он плечами, – но доводишь ты себя профессионально.
Ответить на это нечего и также молча я собираюсь скрыться за собственной дверью, но оказываюсь в чужом ненавязчивом объятии. Вадим лёгким касанием отводит упавшую на лицо прядь.
– Снова листик? – и смеющиеся серые глаза напротив.
– К сожалению, нет. Разрешишь? – и да, мне не надо уточнять, о чём он спрашивает, что бы не говорила Агата о моей наивности.
– Нет, – зато в мыслях совсем другие слова.
– Жаль, – ещё непринуждённее улыбается Вадим. – Пока, Кира.
И закрывает за собой дверь квартиры.
Какого чёрта?!
Всё время, пока я захожу к себе, разговариваю с Александрой Борисовной, вызываю ей такси и сооружаю себе лёгкий ужин, из головы не выходит его: «Жаль». И я не могу остановиться, сравнивая Вадима с Хоффманом! Что сделал бы тот, услышав отказ? В обычном состоянии, может, и остановился бы, в том, в котором я видела его в последний раз… чем всё закончилось я уже знаю. Что делает Вадим? Просто уходит!