Измена. Проиграть любовь

Арунд Ольга

– Мама, дядя! – То ли сын забыл, как зовут «дядю», то ли мешает истинно детский восторг.

– Привет, – Вадим снимает очки, а мне не то чтобы не радостно, скорее, даже наоборот, но внутри бастует противное чувство обиды.

– Привет. – Сашка мгновенно забывает про недовольство, а, значит, самое время попробовать уговорить его на обед. – Саш, идём кушать?

– А дядя?

– Могу составить компанию, если ты не против.

Я не отвечаю, неопределённо пожав плечами, и беру Сашку за руку, но идти нам долго, так что сыну быстро

надоедает плестись рядом. Он предпочитает весело скакать от фонтана к фонтану, расставленным по всей длине нашего пути.

Я молчу, Вадим молчит, Сашка делится восторгами со всем миром метрах в трёх от нас.

– Кира.

– Что?

– В чём дело? – В очередной долбанной неопределённости и, судя по тону, ты это прекрасно понимаешь и без моих пояснений.

– В каком смысле?

Вадим удерживает меня за руку, пока Сашка прыгает вокруг самого маленького фонтана в парке. Он же стягивает с меня авиаторы, сопровождая всё это насмешливой улыбкой. Переплетает наши пальцы тоже он, а я всё больше ощущаю себя обидчивым подростком.

– Я работал, Кир. – Его взгляд почти ощутимо касается моих губ, скул и волос.

– Ты в отпуске, – напоминаю, собираясь забрать очки, но лишь оказываюсь к нему ещё ближе.

– Вот такой у меня отпуск, – мягко, словно неразумному ребёнку, поясняет он, – а работа ещё хуже.

Да всё я понимаю, но не могу противиться тому неизвестному нечто, которое где-то глубоко внутри требует отчёта! Почему не объяснил? Неужели не мог позвонить? Где был, когда мне так требовались поддержка и сильное плечо рядом? Да, приехал Кирилл, а, если бы я позвонила, он был бы у нас ещё раньше, но…

Я не хочу Кирилла!

– Какой реакции ты ждёшь?

– То, чего хотел, я уже дождался. – Даже знать не хочу о чём он. – Кир, я не могу гарантировать, когда меня вызовут или когда я вернусь.

– У вас отбирают телефоны? – Раздражение всё же находит себе лазейку.

– У нас глушат связь.

И настолько весёлая улыбка появляется на его лице в этот момент, что я предпочитаю высвободить руку, надеть очки и пойти догонять Сашку.

Глава 44

Обедать мы всё-таки едем, но первоначальное намерение держаться вежливо и отстранённо летит ко всем чертям. Я не могу оставаться равнодушной, когда он рассказывает Сашке о танках. Когда ловит мой взгляд. Когда веселит очередными байками из своего более чем богатого арсенала. И пропускаю тот момент, когда Вадим с моим сыном договариваются на совместный киносеанс.

Пробовать переубедить перевозбуждённого и не спавшего ребёнка? Проще голыми руками остановить на ходу тот самый танк, нарисовать который Вадим обещает Сашке в следующий раз.

Следующий. Раз.

Мне не нравится эта идея. Не потому, что нам скучно или неловко в обществе друг друга. Из-за того, что как раз наоборот, а я даже свидетельство о расторжении брака получу только через месяц! Но какой

смысл переживать об этом, если мы снова в его гостиной, а сам Вадим как-то хитро зацепляет экран для проектора.

Зачем ему, вообще, домашний кинотеатр, если, по его же собственному утверждению, дома Вадим не бывает?! Зато Сашка в восторге. Забыв, что находится в гостях, он залезает на диван, устраиваясь там со всеми удобствами, и ждёт, пока Вадим включит ему обещанный мультфильм. И его выбор удивляет, потому что вместо привычных короткометражек он выводит на экран «Груффало».

– Ты смотрел «Груффало»?! – Потому что большинство не знают не то что о существовании этого мультфильма, но и о том, что снят он по книге.

– У меня племянница одного возраста с Сашкой и сестра, слегка заигравшаяся в правильное воспитание.

– Мам, – зовёт Сашка, когда появляется заставка, – а молоко?

– Саш, давай дома! – Время подходит к полднику, но мы приехали домой сразу после ресторана, и меньше всего я рассчитывала, что сын попросит свою законную кружку молока. Он тяжело вздыхает, но молчит.

– Держи, герой! – Не проходит и тридцати секунд, как Вадим приносит требуемое и я не успеваю остановить – Сашка выпивает кружку почти залпом. – Кир, расслабься, это детское молоко.

– Детское? – Я иду за ним в кухню и на столе действительно привычная взгляду коробка. – Ты знал, что мы придём?

– Даже не догадывался, но у меня оно не переводится. – Вадим закрывает тетрапак, оставляя его на столе.

– И? – Ему удаётся меня заинтересовать.

– Что?

– Вадим, ты серьёзно считаешь, что у каждого холостого мужчины дома запасы, – я поворачиваю к нему логотип, – «Агуши»?

– Кир, нет здесь никакой тайны. – Его нежелание распространяться на эту тему ожидаемо подогревает мой интерес.

– Вади-им?

– Просто я с детства не могу пить коровье молоко, а козье, кокосовое или овсяное терпеть не могу, поэтому обхожусь таким заменителем. – Когда в этом признаётся здоровый мужик под два метра ростом это и грустно, и забавно одновременно. У меня перевешивает второе и приходится закусить щёку изнутри. – Кира?

– М-м? – держусь из последних сил.

– Кир, – он подходит ближе, – только не говори, что тебе смешно! – Я отрицательно качаю головой, но предательская улыбка вылезает в самый неподходящий момент. – Кира! – И столько укора, что мне становится стыдно.

– Прости, но это, и правда, забавно! – Смягчая слова, касаюсь его плеча и встречаюсь взглядом.

– Кир? – Негромко, в то время как моя ладонь поднимается всё выше, лёгкой лаской касаясь его шеи.

Как я этого не заметила? Не до того было. Как пропустила, что он меня обнял? Не знаю.

Всего полшага отделяют меня от пропасти, и я впервые делаю их с такой радостью.

– Сашка. – Едва слышный шёпот в губы.

– Помню, – отзываюсь я, перед тем как пропасть.

Это самое тихое безумие в моей жизни. И самое правильное.