Измена. Ты будешь моей
Шрифт:
И, проживая все это, я опять невольно вспоминаю Камилку. Самым необходимым у нее всегда были зубная щетка, мочалка для тела, шампунь и гель для душа. Одежду она у меня вообще не оставляла. В квартире ходила босиком, натянув мою футболку. А уходила в том же, в чем, собственно говоря, приходила. Ну, или брала в крайнем случае сменную одежду с собой.
Камилла никогда не стремилась обозначить свое присутствие в моей жизни. Ей не нужно было какое — то “официальное” подтверждение. Всегда достаточно было просто того, что я рядом. Того, что мы вместе.
А вот теперь что? Я каждый раз натыкаюсь на очередные “доказательства” появления в моей квартире чужого человека. И я все на автомате сравниваю с Милкой. Как — то неосознанно. И любое сопоставление — не в Катькину пользу. Я раздражался и раздражаюсь. Жутко.
Другой человек, постоянно находящийся на моей территории, не Камилла, по сей день кажется чем — то диким и выводит из себя. Интересно, это я такой предвзятый? Или Катюха чуточку “того”? Потому что все происходящее сейчас — это совсем не то, чего я на самом деле желал. Не тот человек. Не те слова. Не те привычки. Не те улыбки. Не те запахи. Не те ощущения от присутствия рядом со мной…
Черт, продолжать этот список я могу до бесконечности.
Во что же я влип?!
21. Максим
В честности, в уверенности в себе и в индивидуальной женской харизме, как я уже успел понять, красоты содержится гораздо больше, чем в самом удачном макияже. И я теперь даже могу объяснить, почему так бывает, когда не самой явной красоты женщина выходит замуж за видного и сильного мужчину. Тут на самом деле все просто. Я бы даже сказал, очевидно. Внутренний мир и энергия женщины выигрывают по сравнению с яркой внешностью. И мне это наглядно, так сказать, на практике уже удалось испытать на собственной шкуре. Не про женитьбу, конечно. Про отношения.
А у меня же никогда прежде и не возникала мысль о том, что Камилла нужна мне сильнее, чем я ей. Ну, посудите сами. Ведь сильный и независимый тут именно я. Это моя прерогатива выбирать, кого допустить до себя. И выбирал — то раньше тщательно, придирчиво. Я не задумывался в отношениях с Камиллой, как мало требовали от меня и как много давали взамен. И опять — таки раньше я считал, что так происходит, потому что она любит безусловно, беззаветно. А оказалось, что это, скорее, от равнодушия. И я до сих пор пытался понять…
…Как же я увидел то, чего не было?..
…Откуда у меня возникали мысли о Милкиных сильных и безусловных чувствах ко мне?..
…О любви?..
…О беспокойстве?..
…О радости, что я вернулся?..
А что Катерина? Она становилась и становится все смелее, все требовательнее. Здесь вообще вырисовывалась теперь очень забавная картинка. Катька — то приняла всерьез слова своих “подруг” о том, что я в нее влюблен. Ведь по факту не спорю, безоговорочно исполняю почти все ее прихоти. Она даже не задумывалась, что мне проще дать желаемое или выполнить просьбу, чем что — то объяснять.
Я ни разу не говорил с ней по душам. Ха! Зато она говорила и продолжает говорить чересчур много. О сплетнях на работе, о подружках и знакомых… Кто с кем сошелся, кто с кем разошелся… Вот Аньке муж купил шубу норковую, а у нее, бедняжки, нет… Хм, видели б вы ее многозначительный взгляд, который всегда следует после таких фраз. Как будто я ей что — то должен. Ведь не обещал даже ничего.
Вот Милка никогда не позволяла себе вопросов, касающихся моих доходов. Как официальных, так и не очень. Теперь же на мои деньги уже начинали строить планы и рассуждали о том, что “мы” можем себе позволить, а что нет…
Я спокойно пропускал этот треп мимо ушей, иногда лишь кивая и поддакивая ради видимости. Свои чувства и эмоции решил просто держать в себе. Мне хотелось все это отдать Миле. Всю нежность, трепет, ласку. Все, что только можно! Но я поворачивал голову, видел Катерину… и мне хотелось выть раненым зверем. Я тосковал.
Катька вошла в круг моих друзей. Нас уже признали как пару. Ну, друзья, по крайней мере, смотрели и молчали.
Только однажды Алешка, уже прилично выпивший на тот момент, заявил мне:
— Макс, прекращай весь этот цирк… Уж не знаю, что там у вас с Камиллой произошло, но ты не ей делаешь плохо, а себе…
К нему мгновенно подключился Санек со своими гребаными нравоучениями:
— Леха прав, кстати, — сказал он, как отрезал. — Ты, Макс, попробуй взглянуть на вещи с другой точки зрения. Может быть, ты и вправду где — то виноват. Ну, или ошибку совершил какую — то, — решил пофилософствовать мой, по всей видимости, “бессмертный” товарищ.
— Да — да. Если все дело в этом, наберись смелости и попроси прощения. Ты ж мужик. Сделать это никогда не поздно, — продолжил промывать мне мозги Леха.
Трындец, короче! Их срочно надо как — то заткнуть. Иначе я скоро застрелюсь от такого потока дегенеративных нравоучений!
— Ну, а если Милка не права была, то просто заявись к ней и скажи, чтобы менялась. Типа это неправильно. И поэтому ты не стал терпеть. А вот теперь решил дать ей еще один шанс. И согласен снова вернуть отношения, если она изменит свое поведение, — а вот теперь и Димка включился в беседу.
— Ага. В таких случаях мужик имеет право быть импульсивным! Бабахни кулаком по столу, и все. Как мужик сказал, так и будет, — Санька серьезно так капает мне на нервы.
Капец! Кого я обманываю?! Они абсолютно все сейчас капают мне на нервы! И эти их непрошеные советы только подстегнули мое желание… Скорее даже, пробудили жизненную необходимость доказать каждому, что у меня все более чем “хорошо”. И я вместо того, чтобы прислушаться к друзьям, довольно резко бросил в ответ:
— А с чего вы вообще решили, что я это кому — то назло делаю?!
— Ну, мы же видим, что ты скучаешь по ней, — нашел объяснение Сашка.
— Меня все устраивает! — как заведенный повторял я, покраснев от злости еще больше.