Измена. Ты нас не найдешь

Катрин Аэлита

Это он потерял семью. Потерял ребенка своего. И пусть та ему рожает. Другая. Если она смогла без зазрения совести с женатым крутить, то какая она будет жена? Какая? И какая будет мать своему ребенку? Чему она его научит? Обманывать?

Нет! Не допущу его больше к нам. Он и ребенка нашего ничему хорошему научить не сможет. Чему он научит? Какое общение он подарит? Боль? Боль предательства? А научит чему? Врать?

— Юленька, родная моя, любимая, — он протягивает ко мне руки, делает ко мне шаг.

Во мне вспыхивает ярость.

Ярость от того, что я вынуждена дышать одним воздухом с этим мерзавцем. Он мне не дает даже уйти! И я выслушиваю весь его бред и позволяю над собой тем самым издеваться.

Следующий его шаг встречает мою коленку, метко бьющую его между ног.

— За что? — хрипит согнутый Руслан.

Я же хватаю чемодан и устремляюсь за пределы своей любимой квартиры. Я сюда еще вернусь! Я планирую здесь доносить своего любимого малыша. Я хочу именно здесь готовиться к его рождению.

— Лерка, привет, — звоню своей подруге, стоя у подъезда, — ты, кажется, предлагала у тебя перекантоваться.

— Ага, — отвечает подруга заспанным голосом, — а что? Тебя перестали домой пускать?

Наша древняя шутка. Еще со студенческих времен, когда мы с ней зажигали по полной и смеялись, что нас в конце концов перестанут пускать домой. Но сейчас было не смешно. Сейчас меня колотило от несправедливости.

Я не одна и это меня безумно подбадривает. Но то, что малыш — невольный свидетель всего этого, меня удручает.

Лерка просыпается окончательно и принимается вопить в трубку.

— Что стряслось? Что с Русланом? Он тебя выгнал?

— Я сама ушла. Так на тебя рассчитывать или что-то другое искать?

— Конечно, мчусь!

Руслан звонит не переставая. Очухался, вероятно.

Странный мудак. Он не смог мне лапшу на уши навешать очно, так мечтает сделать из меня дуру по телефону!

Нахожу момент между его трезвоном и заношу его номер в черный список.

Но тут неожиданно звонит мама Руслана. Смотрю на эти буквы. Моя свекровь. Она всегда ко мне относилась по доброму. Приняла меня как родную дочь.

Но сейчас не могу с ней разговаривать. Меня трясет от несправедливости и обиды. Поговорю с ней позже.

Ставлю телефон на беззвучный режим. Сама катю чемодан в сторону ворот, чтобы подруге не проезжать КПП в наш ЖК.

Не хочу пользоваться водителем, который меня возил. Он все же работает на Руслана. Плюс мужская солидарность. А сама за руль сесть не в состоянии. Меня трясет и вся голова занята предательством.

Вот мне интересно, что в голове у этих драных коз, которые спят с женатыми? Что мужья уйдут к ним и никогда не изменят? Так и будут только с ними жить? Раз изменил, так и будет по юбкам бегать. Он больше ничего не умеет. Не умеет беречь семью, не умеет ценить любовь. Ведь и он когда-нибудь состарится и кто о нем будет заботиться, если он каждому под дых дал?

Все эти мысли вихрем воют в моей голове, создавая сплошной сумбур.

Но

я от всего этого уберегу свою кроху. Я никому не позволю ее обидеть.

Стою у ворот и высматриваю «жука» Леры. Но она все не едет и не едет. Начинаю нервничать уже откровенно. Надо было такси заказать. Что-то я не подумала сразу.

Бросаю взгляд на телефон. Семь пропущенных от свекрови. Наверное, сыночек нажаловался.

Снимаю трубку:

— Да, Надежда Викторовна, доброе утро, — решаю не мучить пожалую женщину.

— Юлечка, доченька, — слышу ее встревоженный голос. Наверное, примется сейчас лечить меня о том, что не стоит бросать ее сына, что он ни в чем не виновен. Разумеется, он ее сын и она ему верит, — что у вас произошло? Руслан не снимает трубку.

Ну, не снимает и не снимает.

— Не слышит, наверное. Я не знаю, Надежда Викторовна.

— Деточка, а что за тон? Почему ты меня снова начала звать официально? Мы же договорились, что ты меня будешь называть мамой. Разве нет?

— Да, извините, мама, — выделяю последнее слово.

— А где Руслан? Вы разве не вместе?

— Нет, он задержался на работе. А с утра снова куда-то уехал. Надежда Викторовна, мне сейчас пора бежать. Я вам позже позвоню.

— Ты выясни, где твой муж. А то я беспокоюсь. У меня давление и сердце шалит. Переживаю за вас. И голос мне твой не нравится.

— Обязательно.

— Целую тебя, доченька. Обнимаю, моя родная.

Его мама очень добрая женщина. Даже не хочется ее расстраивать. Она всегда наше с ней общение начиналось с объятий. И даже по телефону она всегда завершит фразой «целую, обнимаю». Но рано или поздно она узнает, какой монстр вырос из ее сына. Как бы я ее ни жалела, но кота в мешке не утаишь.

Знакомый «жук» подъезжает к воротам.

Взволнованная Лерка выбегает из машины и хватает мой чемодан.

— Ну? Что? — вскидывает она на меня свои обеспокоенные глаза.

— Ты была права, — вздыхаю, — он и не собирался уходить. Потому пришлось уйти мне.

— И он так просто тебя отпустил? — удивляется подруга.

— Я ему по яицам треснула. Вероятно, еще в себя не пришел.

— Ой, тогда поехали скорее!

Она принимается запихивать чемодан в багажник.

Мы прыгаем в автомобиль. Лерка стартует и тут что-то в нас врезается…

Глава 6

Открываю глаза, которые я закрыла от испуга, а Лерка уже торчит на улице и кого-то отчитывает.

— Тебе жить надоело что ли?

Осторожно выглядываю, опасаясь увидеть что-то ужасное.

Но мою дверь открывают:

— Выходи! — твердо и бескомпромиссно звучит из уст Руслана.

— Никуда я не пойду, — процеживаю сквозь зубы, скрещивая руки на груди.

Передо мной у капота стоит бушующая Лерка и мой водитель, точнее бывший водитель.

— Ты выйдешь и вернешься домой! — еще тверже проговаривает изменщик.