Измена. Ты останешься моей
Шрифт:
И почему меня не воротит от его прикосновений? Мне должно быть противно и мерзко. Злюсь не только на него, но и на себя. Почему ему тяжело противостоять? Почему я вечно ему проигрываю?
Что он теперь задумал? Решил меня соблазнить? Но я так просто не сдамся. Это был один-единственный поцелуй. Больше не позволю ему прикоснуться к себе. Но ему нравится мучить меня. Он как вампир питается моими эмоциями. Поглощает как дикий зверь.
Я хотела просто подыграть ему. Хотела ввести его в заблуждение. Пусть думает, что я оттаяла, что мне приятно. Может быть, поверит и
Дверь открывается и заходит Даша. Странно, если бы она не пошла за нами. Ей везде надо сунуть свой нос. Похоже, Глеба она не оставит в покое, но меня это не должно волновать.
– Извините, что помешала.
– В её голосе звучит недовольство, а на лице ни капли сожаления. Но сейчас я рада, что она появилась. У меня есть шанс вырваться из лап Глеба.
Он снова злится, явно недоволен такому повороту событий. Смотрит грозно, только одним взглядом умеет подавлять. Его грудь вздымается. Он заведён до предела, а мне воздуха не хватает. Я успеваю его оттолкнуть, а он резко отпускает меня. Проскальзываю мимо Даши и оставляю их наедине. Как они меня достали. Пусть сами разбираются между собой. Сейчас меня волнует только папа. Мне нет дела до их разборок. Хочу, чтобы оставили меня в покое. Чем больше, между нами, расстояние, тем лучше.
Испытывая огромное облегчение, выхожу в коридор. От напряжения прошибает пот. Живо ощущаю на себе мамин взгляд. Она подходит ко мне. Сейчас точно выдаст очередную тираду, по поводу - какая я плохая дочь. Но я расправляю плечи, готовая к противостоянию.
– То, как ты поступила с Дашей, плохо. Она останется у нас дома, - мама говорит спокойно, не повышает голоса, не кричит, но даёт понять, что у меня нет другого выбора как согласится с их условиями.
– Тогда я точно уйду. Не стану жить с ней под одной крышей.
– Это твой выбор, мы тебя не заставляем. Место хватит всем.
Я тяжело вздыхаю и понимаю, что она просто не пробиваема. Сердце болезненно сжимается, от её слов. В один миг я теряю всех близких. Только оказавшись в трудной ситуации, понимаешь, кто есть кто. Каждый носит маску, за которой скрывается всё самое тёмное и грязное. Только куда я пойду? Так, успокойся, говорю себе. Не пропаду, на улице не останусь. В городе куча хостелов и отелей. Можно попроситься к подруге. Лучше обивать пороги друзей, чем находиться в одной квартире с Дашей.
– Поговорила с Глебом?
– Мать всё не унимается.
– Я с тобой не хочу обсуждать эту тему.
– Он приехал специально ради тебя. Неужели не видишь.
– Глебу интересен он сам.
– Лучше сделай как он просит.
– Он ничего не просит, а ставит ультиматум.
– Пусть так. Неважно, как ты это назовёшь. Имей ввиду, если ты ничего не сделаешь, а отец умрёт, виновата в этом будешь ты!
Худшего отношения к дочери просто быть не может. Внимательно смотрю на неё. Хочу понять её, но не могу. В голове всплывают тревожные звоночки, на которые раньше не обращала внимание. Она всегда любила Даню больше, чем меня. Ему позволялось всё, и он всегда был примером для подражания. А я так, гадкий утёнок, младшая дочь, которую нужно воспитывать и воспитывать. В чём её проблема? Может, я нежеланный ребёнок?
– Почему ты так со мной? Я просто не понимаю! Ты всегда меня ненавидела! И сейчас относишься как к чужой.
Вижу, как она нервничает и теряет терпение. Но я не останавливаюсь и задаю её самый болезненный вопрос для нас обоих, но мне нужно знать на него ответ.
– Я вообще родная дочь?
Глава 13
– Я вообще родная дочь?
– Конечно, да. Как тебе такая мысль в голову пришла? Нашла о чём спрашивать.
– Мама возмущается, слишком театрально. Я уже не знаю стоит ли ей верить. Сейчас она скажет всё что угодно. Будет врать и выкручиваться, только бы добиться своего.
– Хочу найти ответ, иначе как объяснить твоё отношение ко мне. Я тебя не понимаю.
– Я твоя мать. Вырастила тебя, воспитала, дала всё необходимое, а взамен прошу помощи. Что в этом необычного? Я не прошу тебя спасать прохожих на улице, а только собственного отца. Он всю жизнь батрачил на заводе, чтобы у тебя был достаток, а ты чем отвечаешь ему? И скажи: какая мать не попросит поддержки у своей дочери, когда больше всего нужна помощь. Семья - это самые близкие люди и мы должны держаться друг за друга.
– Ты фактически продаёшь меня, это не помощь.
– Встаю в оборонительную позицию. Оттого что она навязывает чувства вины, меня затапливает обида и унижение.
– Будь хитрее. Отец поправится и, может, Глеб тебя отпустит.
– Может! Такое развитие ситуации меня не радует. Это моя жизнь и я хочу распоряжаться ей, как мне хочется, а не как ты считаешь нужным. Попроси о помощи своего сына. Ты вообще разговаривала с ним.
– Ты прекрасно знаешь, что у него нет денег, а у Глеба они есть.
– Для тебя Глеб как бог.
– Он наша надежда.
– Ты просишь меня вернуться в объятия монстра.
– Когда ты выходила за него, таковым не считала.
– Люди меняются.
– Конечно, только нужно уметь приспосабливаться. Жизнь жестока, и нужно уметь подстраиваться, чтобы выжить.
– «Извини», что не научилась у тебя этому и вообще не переняла ничего «хорошего» от тебя.
Она ещё хочет что-то сказать, но мимо нас проходит лечащий врач. Я останавливаю его, в надежде выяснить как папа.
– Шансов на выздоровление мало. Мы делаем всё что в наших силах.
– Неопределённо отвечает врач.
У меня в ушах звенит, закрываю лицо руками. Ощущаю, как дрожат мои губы. Я надеюсь, до последнего, что произойдёт чудо и он поправится, что всё разрешится само собой.
– Может быть, это ошибка?
– Неуверенно спрашиваю я, хватаясь за призрачную надежду.
– Девушка, какая ошибка? Состояние крайне тяжёлое. Сейчас можно только наблюдать, надеяться, что лечение поможет.
– А если найдём донора, у него появятся шансы?