Измена. Верну тебя, жена
Шрифт:
— Лиля, ну и где этот неблагодарный зять? — из динамика жужжит недовольный голос мамы. — Я Алену уже собрала, а его все нет.
В тишине дома слышится тяжелое дыхание мужа. Он еще спит. Разумеется, после вчерашнего ему ничего не нужно…
— Пусть Алена еще побудет у тебя. Я сама ее заберу, — осипшим голосом отвечаю матери.
— Почему? У вас все нормально?
— Да, порядок. Захар срочно уехал на работу, а я проспала.
— Тогда ладно. Не торопись.
Я сбрасываю звонок и кладу телефон обратно на тумбочку.
Поежившись, иду будить мужа.
Захар, как и предполагала, в отключке, позу только поменял, перевернувшись на спину.
Смотрю на его спокойное, расслабленное лицо, слегка приоткрытые губы, и меня передергивает от обиды.
А ведь я ему еще заботливо поставила бутылочку минеральной воды на столик. Захар не заслуживает даже глотка воды из моих рук. Хватаю эту бутылку и, отвинтив крышку, выливаю воду на лицо мужа.
— Просыпайся, Иуда, — шиплю.
Захар морщится, открывает глаза. Первые секунды он растерян и не понимает, что происходит. Но, сообразив, хмурится.
— Блять… — еще хрипит он. — Лилька, ты нормальная?
Тяжело выдохнув, садится, стирает с лица капли воды.
— То есть сегодня я опять чудесным образом превратилась Лилю?! Да? Вот спасибо, дорогой! — кричу я, а в глазах снова застыли слезы. — Если ты проснулся, то не задерживайся! Выметайся отсюда! Видеть тебя не хочу, предатель!
— Тише, Лиль, — берется за голову, наверняка гудящую после вчерашнего. — Я не дельфин и не воспринимаю высокие частоты.
— Значит, мне еще подбирать тон?
— Желательно, — смотрит на меня непонимающими покрасневшими глазами. — Где мой телефон? Подай.
Он где-то валяется. Выполняю просьбу — поднимаю смартфон с пола. Я бросила его так, что на экране появилась трещина.
— Разблокируй! — приказываю, передав телефон в руки мужа.
— Что с ним? — тоже видит трещину.
— Жаль, что эта трещина появилась от удара об пол, а не о твою голову. Повторяю: разблокируй телефон. Сейчас.
На смартфоне мужа всегда стоит пароль, который я не знаю. Захар это объяснял тем, что имеет право на личное пространство. Теперь я понимаю, что он скрывал от меня такого личного. Точнее — кого.
— Не еби мозги. — Захар встает с дивана, телефон прячет в карман и шатко идет к выходу из гостиной.
— Тебе вчера всю ночь названивал «Сергей», который из шиномонтажки! — кричу ему в спину. После моих слов муж замирает, но не оборачивается и ничего не говорит. — «Сергей» сказал… Хотя вернее выразиться сказалА, что ты забыл у нее свои трусы!
Муж оттягивает резинку штанов.
— Бля…
— Это все, что ты можешь ответить, Захар?
— Лиль, послушай, — тихо говорит он, продолжая стоять ко мне спиной.
Наверное, посмотреть мне в глаза ему теперь стыдно.
— Самое время сказать, что я все не так поняла! — перебиваю его.
— У меня башка сейчас не соображает. Давай я приму душ, и мы спокойно поговорим?
— Конечно! — всплескиваю я руками. — Тебе же надо время, чтобы выдумать фантастическую историю, в которую я должна поверить! Только не будет этого! А «Сергея» теперь можешь не скрывать и подписать в телефоне как Иру.
— Я подпишу ее только как шалаву, — прорычав, Захар все-таки выходит из гостиной. Кидаюсь вслед за ним. А в прихожей муж натыкается на собранные ему чемоданы. — Это что?
— Твои вещи.
— Выгоняешь меня из моего же дома?
— А ты хочешь, чтобы мы с Аленой ушли?
Захар глубоко вдыхает, опустив голову, прячет сжатые кулаки в карманы штанов.
— Лиль, как ты будешь жить одна в большом коттедже? Дом содержать надо. Это нелегко.
— Найду сильного помощника! — выпаливаю от обиды и скрещиваю руки на груди. — Не волнуйся за меня.
— Я его тем же днем вздерну, — ухмыляется муж и говорит вроде бы в шутку, но…
Он всегда баловал меня, покупал все, что попрошу, ни в чем не отказывал. В постели был нежным, словно я действительно хрупкий цветок лилии, который Захар боялся повредить.
И в то же время муж — собственник. Он может с легкость сломать любому мужчине нос лишь за один неоднозначный взгляд в мою сторону. Подраться для Суворова все равно что выпить с утра кофе.
— А как же Аленка? — продолжает Захар. — Что ты скажешь нашей дочери, когда она спросит, где ее папа?
Захар в ней души не чает. Называет принцессой. А Алена говорит, что она папина дочка.
Раньше я не могла налюбоваться на этих двоих, наблюдая, как они играют вместе или гуляют за руку. У меня душа пела, а теперь под грудной клеткой будто разверзлась промозглая пустота.
Я ведь и правда не знаю, как объяснить доченьке, что случилось с нами. Алене пять лет. Она еще не взрослая, чтобы понять все хитросплетения взрослых отношений, но уже и не младенец.
— Для Алены гораздо важнее видеть счастливых родителей, пусть и порознь, чем маму и отца, ненавидящих друг друга, но живущих под одной крышей ради нее.
— Ненавидишь, значит…
— Терпеть тебя не могу! Уходи, Захар. Выметайся! Убирайся! Видеть тебя не хочу!
Когда Суворов медленно поднимает руку, я вздрагиваю, подумав, что он меня ударит. Но Захар никогда меня не бил. И в этот раз не трогает, только нажимает указательным пальцем на мои губы, чтобы заставить меня замолчать.
— Посмеешь настроить против меня дочь — пожалеешь.
А потом он спокойно берет чемоданы и выходит.
Яростно захлопываю за ним дверь…
Ноги подкашиваются, и я медленно стекаю по стене на пол. Чувствую себя настолько одиноко, словно осталась одна на всей планете.
Захар даже не извинился. Он не сказал банального «прости». Я в отчаянии прокричала ему «уходи», и он ушел. Спокойно, хладнокровно…
Сегодня был мой единственный выходной на неделе. Я обещала Алене, что мы с папой сводим ее в кино.