Измена. Верну тебя, жена

Дали Мила

— Привет, Захар.

— Явилась стервятница полетать над останками моей просратой семьи? — оттолкнувшись от косяка, я возвращаюсь в спальню и снова падаю на кровать.

— Не говори так, Захар! — кричит она из прихожей. — Я волновалась за тебя!

— Не сдох, как видишь. Так что можешь ехать обратно.

Но Ира искусно пропускает мои слова мимо ушей. Оставив где-то сумку, входит ко мне в комнату. Вертится, рассматривая обстановку.

Я сюда Ирину не водил. Мы встречались на работе, в отеле

или у нее в квартире.

— Ой, ну и пылища у тебя! — изображая не к месту веселье, смеется она. — Сразу видно, что тут нет женской руки.

Походив по комнате, Ира снимает с запястья резинку и завязывает волосы.

Ирину сегодня я не ждал и откровенно не рад ее видеть. Я этого не скрываю и не пытаюсь казаться гостеприимным. Только девушка предпочитает не замечать мое грозовое настроение.

Остановившись возле кровати, вздыхает:

— Захар, послушай, я понимаю, что у тебя сейчас разбито сердце. Его осколки больно ранят твою душу, но все пройдет и…

— Блядь, Ира, — морщусь. — С каких это пор в тебе проснулась душа поэта?

Беру с тумбочки телефон, в тайне надеясь, что Лилька написала мне что-то. Хотя бы что я ублюдочная тварь. Но нет, ни одной буквы жена не прислала.

Там, в кабинете, я доверился ей и попытался приоткрыть свою настоящую сущность, которую скрывал от нее столько лет… Не поняла ее Лилька…Испугалась, выскользнула прямо из моих рук.

— Захар, — отвлекает от воспоминаний Ира, — я не могу видеть тебя таким. Хочешь, сделаю тебе расслабляющий массаж… с продолжением?..

Драть Ирину скрытно, сбрасывая с ней пар, мне было легко. Наш грязный секрет я мог оправдать стрессом, который не хотел нести домой к жене или помутнением пьяного рассудка.

Да даже заботой о здоровье собственной жены — не каждая женщина выдержит регулярный грубый секс, эту долбежку во всех немыслимых позах и во все места. Ирка-то потела и захлебывалась, когда я, не жалея ее, пихал член ей в горло. Задыхалась, тряслась вся…

А что говорить о Лиле, моей нежной, хрупкой, как мотылек, девочке?

Но сейчас, когда Лилька узнала правду, любые отговорки перестали действовать.

Я чувствую себя по уши в дерьме, от которого теперь не отмыться.

Я очень люблю жену, но и без секса по моим правилам я тоже не могу. Это часть моего я.

Если бы это была блажь, вроде бросить курить, я бы без раздумий бросил. Перетерпел зависимость. Но грубый секс для меня — физиологическая потребность, точно такая же, как пить воду, дышать.

Я пять лет сдерживался, иногда пробовал взять Лильку так, как мне нужно, конечно, не в полную силу… И жена пугалась. А один раз подумала, что я пьяный и у меня случилась горячка.

А на шестой год я сорвался.

Ира была готова меня терпеть и говорила, что ей тоже это нравится. Я

переспал с ней после пяти лет верного брака, хотя познакомился на два года раньше, чем с Лилей. Ирина в рядах первых пришла устраиваться ко мне на работу. Она не оказывала мне знаков внимания, я и подумать не мог, что когда-то между нами будет что-то, кроме работы.

Пока однажды под закрытие мойки она не зашла в мой кабинет, где я расслаблялся, выпивая коньяк. В тот вечер мы с Лилей не поладили, а Ира вызвалась меня поддержать. Той ночью я не вернулся домой, завязнув по самую шею в грязи и обмане.

— Я не хочу, Ир, — уставившись в телефон, смотрю на время — половина седьмого.

Отложив телефон, поднимаюсь с кровати. Нужно под ледяной душ, чтобы хоть как-то воскресить в себе человека. В коридоре снова натыкаюсь на сумку.

— Что ты сюда притащила?

— Ах, это… — идет за мной. — Да я у бабки своей сегодня ночевала. У нее опять подскочило давление. Полночи с ней промаялась и сразу к тебе полетела. Капец просто, я выжата как лимон.

— Настолько плохо?

— С ног валюсь.

Ира снова канючит, чтобы не спешить на работу к восьми. Так будет даже лучше. Не хочу ее видеть после того, как она названивала мне и попалась Лильке.

— Поспишь, а потом выметайся. Дверь просто захлопнешь.

Приняв душ, я переодеваюсь. В прихожей беру документы, ключи от внедорожника и квартиры. Уезжаю на работу.

***

В боксе со вчерашнего дня ровным счетом ничего не изменилось, за исключением нового премиального авто с зачетными номерами. Таких по городу единицы.Тачку ни свет ни заря уже обслуживают мои ребята. Владельца я знаю отлично — Мирон Суворов, мой младший брат.

— Зачем приехал? — спрашиваю, зайдя в кабинет и увидев его в кресле для гостей.

У нас небольшая разница в возрасте — всего два года.

— Замял твои косяки с налоговой, — кивает он на стопку бумаг на столе. — Выглядишь как кусок дерьма. Что-то случилось?

Какой точный синоним к моему настроению и состоянию.

— С Лилькой разругался.

— Не в первый раз, — ухмыляется Мирон.

А у меня в ту же секунду звонит смартфон. Достав его из кармана, вижу на экране «Тёща».

Похоже, Лилька уже успела пожаловаться и Римме. Или повод другой? Жестом показав брату закрыть рот, сажусь в свое кресло.

— Чего тебе, Медуза Горгона? — отвечаю на звонок.

— Ой-ой! — фырчит она. — Исчезают эпохи, пролетают года, а ты как был невоспитанным мужланом, так им и остался. Я бы тебе сроду не позвонила, но, кажется, ты забыл, что день добрых дел был еще вчера, но почему-то моя банковская карта еще не пополнена.

— Представляешь, забыл, ненасытная ты змеища.

Мне вчера вообще не до того было.