Измена. Вторая жена мужа
Шрифт:
И в самую душу запали эти слова, эхом отзываясь в ушах, проникая под кожу и растворяясь в крови.
И притянула к себе. Обнимала крепко и надежно, а я лила слезы отчаяния и какого-то непонятного чувства, что зарождалось в груди.
Только хотелось ухватиться за это чувство и полностью в нем раствориться. Чтобы оно так и грело меня, никуда не исчезало. Я так этого захотела, что обняла Марию в ответ и совсем разрыдалась на ее плече. Как никогда себе не позволяла даже с мамой. Ведь маму я не должна была расстраивать. А тут..
Мария обещала быть на
Уснула я на удивление быстро. Наверное, это все усталость, хотя думала, что сна ни в одном глазу. Проснулась же уже в обед, а в квартире было пусто. Съела тарелку самого вкусного куриного супа и переоделась в платье, оставленное на стуле рядом с моей кроватью.
Я старалась не думать о том, что будет дальше, поэтому заняла руки уборкой - самый действенный способ отвлечься от мыслей. В квартире Марии все и так блистало чистотой и уютом, но я все же протерла пыль со всех поверхностей, пропылесосила и помыла полы.
Какого же было мое удивление, когда в одном из ящиков нашла канцелярские принадлежности для рисования. Положила влажную тряпку на край ведра и вытащила резиновые перчатки с рук. Но глаза не могла отвести от цветных и простых карандашей. Будто кто-то уже рисовал ими. Оттого еще ценнее было прикоснуться подушечками пальцев к ним. Ощутить какие гладкие ребра у них и заточенный грифель у простых карандашей.
Нестерпимо захотелось подержать из пальцах, ощутить, даже вдохнуть. Вспомнить свою мечту.
Себя.
Ту, которой я была когда полностью погружалась в рисование.
Взмах карандашом и уже появляются очертания профиля. Еще немного и еще чуть-чуть….
Я так увлеклась, что пришла в себя, когда входная дверь отварилась и Мария зашла внурть.
– Как у тебя дела, дочка?
– донесся ее голос из коридора. А я только растерянно переводила взгляд с рисунка карандашом на проем двери. И ведро с грязной водой, с тряпкой и резиновыми перчатками рядом стоят на месте с самого обеда. Сколько часов я вообще рисовала?
– Простите, - проговорила извиняюще, когда Мария вошла в гостиную и увидела меня сидящей у стола и с рисунком перед собой.
Женщина переводила изумленный взгляд с моего лица на карандаш в моей руке. А я не двигалась. Краска схлынула с лица, а в голове хаос, и я никак не могу сообразить, что делать дальше.
– Ты любишь рисовать?
– вмиг смягчилась Мария и ее лицо озарила улыбка.
Она правда не злиться? Не будет ругаться, что взяла чужое? А вдруг это ее дочери и дорого как память?
На ее вопрос только кивнула и подскочила как ужаленная с места в тот самый миг, когда моя спасительница зашагала ко мне.
– Я сейчас все уберу. Простите, что без спроса. Я правда не хотела. Оно как-то нечаянно получилось…
Я в ужасе убирала карандаши в ящик, ластик постоянно выскальзывал из рук и я уже отчаялась закончить начатое, хотя уже и при свидетельнице, как
– Все хорошо, Эльнара. Я не злюсь, милая. Ты можешь рисовать сколько хочешь. Моя дочь все равно не любит такое, а если ими будешь пользоваться ты, то не будут здесь пылиться. Сама я уже давно не рисую...
Она смотрела на меня с таким теплом и так успокаивающе гладила по руке, что настороженность постепенно отступала. А вот последнее предложение она произнесла с грустью, опуская голову и проводя подушечками пальцев по моему рисунку.
– У тебя хорошо получилось, - сказала она с улыбкой.
– Хорошо пишешь. И мальчик очень милый.
– Аслан, - призналась в том кого изобразила.
– Очень хороший малыш, правда упрямый. И в гости ко мне хотел прийти. Только уже не увидимся, наверное, больше. А жаль…
Мне и правду было жаль, что увидеться не получиться. Аслан такой светлый мальчик. Только вот у него не очень, кажется, отношения с отцом. И один мальчишка явно, раз не может наладить отношения с отцом. А мамы его не видела даже, да и он не упомянул о ней.
Ясно только одно - Аслан обижен на отца своего, а мужчина не знает как наладить контакт.
Хотя, если посмотреть, то и я не знаю. Ведь у меня нет своих детей. А мама говорила, что только когда будут свои дети, узнаю какого это постоянно переживать за них, а пока…
– Как прошел ваш день?
– спросила дрожащим голосом, не поднимая головы. В голове все это время вертелся этот вопрос. Так подрывало узнать про события в том доме, но и в то же время я бы предпочла не вспоминать о тех людях, которые превратили моб жизнь в ад.
– Тебя ищут, - от этого признания я вскинула голову, а Мария снова сжала мою руку.
– Но они без понятия где ты, поэтому не волнуйся. Селим ищет тебя по всему городу, только втихую. Заявление в полицию о пропаже не подал, думает, что сама вернешься. Не пугайся ты так, он меня просто расспросил не знаю ли я где ты. А я сказала, что последний раз видела, когда вы уехали в гости.
Я аж выдохнула и села на стул. Так тяжело осознавать на какой шаг я решилась. Это ведь тоже позор уходить вот так вот в никуда из дома мужа. Селим не даст мне развод, в встречаться с ним у меня не хватит ни сил ни храбрости.
– Мне нужно уехать, - взмолилась заглядывая в лицо женщины.
– И вас подвергать опасности совсем не хочется.
Подорвалась было с места, но моя спасительница преградила мне путь и крепко ухватила за плечи.
– Успокойся, дыши. На тебе лица нет, да и слаба ты. Поживи у меня еще. Пусть Селим за это время успокоится и убедится, что будто ты уехала. Вот когда у него даже мысли не возникнет, что ты все еще здесь, тогда ты и уедешь. А перед этим надо тебе паспорт восстановить. По потере предыдущего. Но все нужно делать постепенно. Хорошо? Дай себе время на восстановление.Я твою сумочку с лекарствами принесла, и остальные из ящика прихватила. Только коробочки пришлось оставить на месте, чтобы не встревожились.