Измена. Я лучше чем она
Шрифт:
– Не понимаю, – со стоном выходит. – Объясни.
Продолжаю ее трахать. Исхожу на пыльную сахарную пудру, растекаюсь мармеладкой. И что теперь, если с ней всегда так происходит. Мощнейшее единение по всем полюсам. Необыкновенное. Разбивает чувство напрочь, когда такое ощущаешь. Описать трудно, как только нахожу слова, так они моментально обесценивать истинную суть.
Дина давно уже сидит лицом ко мне. Упираюсь лбом в ее, толкаюсь. Тремся губами, роняем признания. Она мокрая, с меня вообще льет, но это не мешает нам органично втираться друг в друга.
Одномоментно
– Я тебя … Ты для меня все, Дина.
Замедляется ход времени. Мы будто в капсуле остаемся и наплевать на весь мир. Мою Барскую подбрасывает. Она крепче льнет, прячет лицо на груди. Обхватываю, даю познать и принять мое признание. Но вместо принятия, ярко ощущаю под ладонями как трясутся хрупкие плечи.
Замедляюсь. Обхватываю руками ее лицо, сцеловываю непролитые реки. Поцелуи неровные, рваные, но лучше их нет ничего.
– А ты для меня.
– Серьезно?
– Да.
– Дин, я клянусь тебе, ты не пожалеешь.
– Да.
– Иди ко мне, – зову не телом, она и так тесно прижата. Душой зову. – Дин, – не могу прерваться, наполняю ее и покидаю. Хочу, чтобы запомнила наше единение не только физическое, но и духовное. Только так и никак иначе. – Люблю. Я тебя люблю, Барская.
Раскаленное стекло керосиновой лампы с треском разлетается по пространству. Летит, сея осколки в наши тела, шрамирует и застревает в коже живыми свидетелями произошедшего. Это наша клятва. Наш завет, обет и я готов соблюдать его первым.
Я готов нести свою лютую любовь сквозь время, потому что боюсь потерять, что обрел с трудом. Держу крепко наше начало, наш исток и не дай Бог хоть кому-то помешать.
– Про меня ты все знаешь, Давид, – горячо шепчет Дина, а я отрицаю. Выпрашиваю признание или хотя бы что-то, что меня успокоит. Мне важно услышать подтверждение и Дина, конечно, не разочаровывает. – Ты для меня все, – повторяет снова и снова. – И я тебя тоже. Люблю. И всегда… я тебя всегда.
Глава 42
– Дина, благодарю за приглашение. Я рад, что сотрудничаю именно с вами.
Поднимаю бокал и чокаюсь с нашей находкой, с автором что подает огромные надежды. Желаю всего самого лучшего и спешу приветствовать следующих.
Сегодня официальная презентация моего издательства. Высший уровень, все как нужно и даже больше. Барский рекомендовал нашей команде самых успешных рекламщиков, промоутеров и помог без очереди выбить лучший зал для проведения мероприятия. Да, без него никуда. Наступило время, когда он словно моя тень. И даже когда Давид мотается по многочисленным командировкам, мы теперь всегда на связи.
Тот вечер открыл новую грань в наших отношениях, но вместе жить мы так и не стали. Я против. И что мы встречаемся тоже не знает почти никто. Давид если и удивился требованиям,
Признаюсь, я капризничаю и пользуюсь своим теперешним положением. Вырываю все, что только можно. Минус один и очень большой, Давид начинает терять терпение. Он хочет меня себе в безраздельную власть, хочет, чтобы все знали, что принадлежу только ему. Ну вы поняли, я балансирую на грани. И да, я счастлива.
– Имена врываются в мир литературы, – надрывается на сцене известный ведущий.
Я обвожу взглядом взбудораженную толпу авторов, они довольны, наслаждаются триумфом. Мне так радостно, что им приятно. В глазах молодых начинающих людей плещется ожидаемое счастье, там жизнь, нескончаемая энергия и готовность работать и зарабатывать. Они прекрасны.
– Дорогие друзья, а сейчас нам скажет несколько слов редактор издательства. Я приглашаю Дину Барскую.
Мне очень волнительно. Лида забирает бокал из подрагивающих рук, а я, чуть придерживая шлейф поднимаюсь по ступенькам. Сколько же на меня смотрит людей. То и дело вспышки фотоаппаратов сверкают, щелкают как затворы. Народ включил телефоны, меня записывают, боже. Все хотят запечатлеть как можно больше памятных моментов.
Сначала я говорю немного стесняясь, а потом я замечаю, как в зал входит Давид. Он стоит позади, но я его отлично вижу. Он салютует мне бокалом, серьезно кивает. Так значит он завершил проект, хотя и говорил, что это практически невозможно. Немцы никого раньше не отпускают, я не понимаю, как ему это удалось. Но важно, что он здесь.
Выбираю Давида центральным звеном и слова льются потоком. Я умудряюсь и шутить, и сообщать важные новости, немного приоткрываю завесу о планах. А потом зал взрывается аплодисментами. Как во сне спускаюсь, раздаю улыбки направо и налево, пожимаю руки. Лида одобрительно кивает, говорит, что я молодец. В благодарность приобнимаю ее. Я рада, что она со мной.
– Прекрасно выглядишь, Дина.
На нас устремлены сотни глаз. И снова дурацкие вспышки. Может зря я затеяла дурацкую возню с тайной отношений. Прижаться к Барскому и поцеловать его становится нестерпимым желанием.
– Спасибо, – едва слышно спрашиваю, – как твоя поездка?
– Нормально, – когда он так жадно смотрит на мои губы, я почти теряю сознание, – наслаждаешься вечером?
Ответить не успеваю.
– Дави-и-ид, – капризный голос раздается совсем рядом, – как давно я тебя не видела, – изящные кисти ложатся на грудь моего мужчины и дива тянется к его щеке.
Барский чуть наклоняется, позволяя напомаженой твари коснуться его и при этом неотрывно смотрит на меня. А меня разрывает знакомая черная ревность. Перед глазами вспыхивают черные точки. Еще секунда и я просто оттащу эту наглую тварь за волосы.
– Таня, – отрывисто произносит, но по-прежнему только на меня смотрит, – рад видеть.
Его голос абсолютно равнодушен и безучастен. Он холоден и неприступен. Дива щебечет, заливается колокольчиком, но Давид не меняется в лице. Натягиваю на лицо улыбку.